Итак пффф, я сделала это. Ааа... Я думала никогда уже не закончу фик. И Фест тоже уже не ждал этого
Встречайте последнюю главу.
Не бейте сильно (и за ошибки в том числе), постаралась не очень комкать.
Назад, в Ксэнэду (Xanadu)
Над городом вновь взошло солнце. После ночного дождя улицы сияли чистотой, ливень смыл кровь с асфальта, а трупы (не все, но большинство) уже успела убрать группа зачистки ЛВЧ. В воздухе висела прозрачная дымка из микроскопических капелек воды, поэтому ветер нес запах весны. На крышах, как ни в чем не бывало, курлыкали голуби, Зелька наравне с ними «обновлял путь» над крышами на новом глайдере, и даже черепашки ниндзя, пользуясь тем, что улицы все еще пустынны, позволили себе вылезти из канализации и полюбоваться на солнышко.
В башне Шреддера царила необычная тишина. Футы, привыкшие подниматься в шесть утра, в этот раз продрыхли на три часа дольше обычного. Мистики – и те, нахохлившись словно те же голуби, сидели на постаментах, и, не произнося ни звука, думали о чем-то своем, или не думали (что более вероятно), а просто дремали.
Сам Шреддер сидел в позе для медитации на крыше башни, где был обустроен японский сад, но сосредоточиться и выкинуть из головы все лишние мысли у него не получалось, поэтому он не медитировал, а именно пребывал в объятиях глубоких раздумий. Конечно, император, без особых препираний отпустивший Шреддера домой, обещал иногда наведываться к другу в гости. Иногда – это не так уж часто, но на душе у Шреддера было тепло и даже как-то уютно, только мысль о том, что большая половина его жизни уже прожита, навевала какую-то светлую тоску. «К худу или к добру» - именно этот вопрос учат знающие люди задавать домовому, если тот начинает душить во сне. Естественно, никакой домовой Шреддера не мучил, а вот этот вопрос... Нет, на самом деле сенсей не хотел этого знать, особенно после того как явившаяся под утро за Звездой Трибы Нарэл огорошила его новостью о том, что если бы Шао Кан не передумал захватывать Земное Царство, захватив его, он сошел бы потом с ума.
Прохладный ветер задувал во все щели, воздух постепенно прогревался солнечными лучами, и Крэнг впервые за много лет мог насладиться этим утром в полной мере. Уже давно он не чувствовал себя настолько полноценным существом – его новое тело по совершенству сложения вполне могло поспорить с телосложением «бухенвальдских крепышей» клана Фут. Но, не смотря на то, что теперь Крэнг мог пользоваться правами любого жителя Земного Царства, больше всего ему почему-то хотелось вернуться назад в свое измерение и закончить начатое – захватить его. Теперь для этого ему уже не нужна была помощь со стороны человека. В конце концов, каждый уважающий себя злодей должен хотя бы раз в жизни попытаться захватить мир, испортить жизнь любому супергерою на свой выбор, и в какой-то момент исчезнуть, напоследок изрекая такую же каноническую фразу как и «что делать» и «где я» - фразу «I’ll be back!». В таких раздумьях Крэнг неспеша прогуливался по улицам, и даже не заметил как мимо прошел Бишоп. Крэнг по привычке вздрогнул и оглянулся в поисках убежища, но Джон естественно не узнал его, и притормозил только для того, чтобы сделать Крэнгу замечание.
-Вы рано вышли на прогулку, мистер. Вернитесь домой, пока спецслужбы не закончат наводить порядок в городе. Крэнг только молча кивнул в ответ и, проигнорировав это замечание, решил пойти прогуляться до набережной – в это утро с нее открывался необыкновенно красивый вид. Крэнг знал это, так же как и то, что вряд ли он будет не единственным, кто в это утро заметит рассвет. Всего несколько часов, а потом улицы снова наполнятся толпами вечно спешащих людей. Рабочие пригонят технику и начнут восстанавливать город, а ЛВЧ, лишь только группа зачистки уберет с улиц все «улики» - сотрет память всем, кто мог видеть, что происходило на самом деле. А в новостях расскажут про очередное внеплановое землетрясение, всемирный ураган, цунами, растаявшие ледники, глобальное потепление, саранчу, питающуюся кирпичами, или что-нибудь в этом роде.
В Земном Царстве день постепенно вступал в свои права. К третьему часу дня Нар, всю ночь оравшая под башней Шреддера и требовавшая аудиенции, как раз соизволила проснуться. Конечно, первое, что она сделала, учитывая тот факт, что ее любимый подвал с пивом был безжалостно трицератонским десантом разрушен, это отправилась в гости к Дэннису, проверить все ли в порядке. Как оказалось, дом Дэнниса частично уцелел (если не считать «понадкусанной» лазерами крыши). Сам панк, сидя в своей квартире, и опустив ноги в таз с нагретой от костра на балконе водой, опять пребывал в глубокой депрессии и начал впадать в хандру. Его бабушка, по этому поводу, проявив верх заботливости, вместо настолько любимого практически всеми американцами фаст-фуда, заставила его есть капусту и запивать морковным соком. Как и следовало ожидать, овощи и фрукты были тем, что осталось в холодильнике в последнюю очередь, даже когда уже закончилась Кока-кола. Капустой со мной поделились, но сам факт Дэннисовской депрессии, уже начал как-то, мягко говоря «допекать».
-Слушай, знаешь, надо с твоей депрессией что-то делать… Сколько же можно.
-Да ну. Все что я делаю не имеет смысла. У меня все плохо, я ничего из себя не представляю и никогда…
-Ну, да хватит тебе, неправда это… Можно подумать, я лучше.
-Ну… э… У тебя есть Зеленый Гоблин, ты можешь пойти и попросить у него денег и комплементы...
-Зелька не умеет говорить комплементы! Он умеет только говорить умные слова, сам с собой ссориться и гранатами кидаться! Его только угрозами можно заставить проявить внимание…Да… «А кто сейчас не нальет, того будем бить по наглой зеленой морде».
-…Даже зеленые каратисты не любят нас… И не уважают нас, хоть и впустили домой. Ну вот смотри, за что меня уважать?…За что нас уважать?… это потому что мы…
-Ну и что, можно подумать, мы их любим. Мы к ним пришли-то так, чисто по приколу. Просто мы с тобой красивые, а они страшные, зеленые и нам завидуют. Они же не убежали от нас с матерными воплями.
-Угу… очень смешно. Нет… Все это не имеет смысла.
-А Зелька говорит, что депрессия – это либо когда нечем заняться, либо когда занимаешься не тем, чем хотелось бы.
-Ну и чем мне заниматься? Я же ни на что не годен, ничего не хочу, и ничего не умею…
-Или не хочешь уметь? И не хочешь хотеть?
-Ну тебя, ты не понимаешь…
-Так… ладно тогда мы вот как поступим. По дороге сюда один больной на всю голову шизофренией и раздвоением личности, зеленый человек сказал мне, что другой на всю голову умный гражданин отчитал его с балкона своего дома за уворованные баксы.
Поговорить с этим самым умным гражданином, я собираюсь еще с тех пор, как… А в прочем это не важно… Не судьба была по-любому. Так что давай, прежде чем ты решишь исполнить мою тайную мечту и умереть молодым, я познакомлю тебя с человеком, у которого нет проблем, лица и диплома.
-М?
-Собирайся-собирайся.
Только час спустя мы с Дэннисом кое-как добрались до набережной. Транспорт по-прежнему не ходил, поэтому добраться туда было целым приключением. Когда Дэннис понял, куда его привели, его возмущению не было предела.
-Нет, ну ты точно дура! Ты с ума сошла? Если этот такая попытка помочь мне совершить самоубийство, то я…
Я, не обращая особого внимания на причитания Дэнниса, подняла голову – мой взгляд скользнул по высоченным воротам посольства. Величественное, безумно красивое здание из зеленоватого кирпича, со стрельчатыми окнами, сохраняющее при этом архитектуру, столь свойственную далекой Латверии. Строение словно стремилось ввысь, но при этом как будто и прочно было связано с землей.
-Или ты и с ним тоже на короткой ноге?...Блин…
-С ним? Он видел меня один раз, когда думал, выгонять меня - гастарбайтера из Латверии без документов и регистрации, или ладно уж… Сто раз уже забыл, наверное, мало у него там таких что ли…
-Я туда не пойду!
-Дэннис, слушай меня внимательно. Войдешь внутрь – тебя встретят. Не факт, что это будет сам Дум, а не голограмма и не Думобот, поэтому вот записка - передашь тому, кто попробует выдать себя за хозяина замка. Настоящий Дум точно тут, а не в Латверии, потому что только он, а не его робот мог обругать Зельку за воровство. Помимо этого, заруби себе на носу – никакого мата и разговоров о пиве, и никаких попыток переубедить Дума в том, что он зря такой высокомерный – он этого не выносит. Хочет – и в своем посольстве хоть на пол ср*ть будет - это не твое дело. И еще… для тебя он только Доктор Дум, ВитькОм буду называть его только я, и только до тех пор, пока он этого не услышит. А если он начнет тебя душить – кричи «я тебя не знаю!».
Лицо Дэнниса исказилось.
-Да ладно, это я шучу, на самом деле он адекватен. Он же не маньяк какой-нибудь.
-А если он меня убьет?!
-Я верю, что он никогда не сделает этого. А ты мне веришь?
-Ты веришь? Не он ли хочет уничтожить Нью-Йорк? Что ты вообще о нем знать можешь? Или пара недель, проведенных тобою в стране, которую газеты вообще выдают за несуществующую…
-Во-первых Фантастическую Четверку, а не Нью-Йорк, во-вторых… Дэннис, я молюсь на этого человека, он наша единственная панацея от таких стремящихся к власти субъектов как Крэнг и Шреддер. Во всяком случае, если он будет править миром у нас здесь точно будет Латверия… Он гений… Так что, если будешь вести себя нормально, ты тоже будешь на него молиться, вот увидишь. Я позвонила в дверь и через пару секунд, я услышала, как щелкнул замок.
Дэннис в это время развернул бумажку - М… А что здесь вообще написано? Это на каком языке-то хоть?
-Дум всегда действовал по принципу «смерть одного человека – трагедия, множества - статистика». Так что, это одна их его неосторожно сказанных фраз… Он поймет. Иди. – И я втолкнула Дэнниса внутрь, так и не признавшись ему, сколько раз сама приходила к этим дверям, смотрела на них и уходила, так и не рискнув зайти и поговорить. Преодолеть пару метров было даже сложнее чем самой не впасть в депрессию по тому поводу, что я все равно чмошник. Только я мысленно решалась сделать шаг, как в мозгу тут же рисовался Дум, который презрительно смотрит на меня с двухметровой высоты, сложив руки на груди, и благосклонно ожидает моего следующего вяка (а излишне гордый вид его, мягко говоря, вообще не склоняет к коммуникабельности) – а я ему «это… как бы… блин…эээ…как дела? Хорошо?... Ааа…». Не могла же я сказать гению в области физики, химии, генетики, кибернетики, биохимии и человеку свободно говорящему как минимум на десяти языках мира «Привет! Ну чё, возьмешь меня в Латверию? Ты че, козел что ли, не брать меня?». Да мне в глаза ему смотреть стыдно даже в своих мыслях!
Оказавшись внутри, Дэннис хотел -было тут же выскочить обратно, но в самый последний момент подумал, что даже если здесь его жизнь и закончиться, зато ему не придется брать на себя ответственность за самоубийство. Стараясь унять дрожь в коленках, панк сделал пару робких шагов внутрь, осмотрелся. Все вокруг блистало своим изяществом, но не было здесь излишней пышности – в отделке широкой комнаты, переходящей в коридор, почти отсутствовали драгоценности. А вокруг царила атмосфера величия и покоя. Сквозь мозаику окон, рисунок на которой был сложен из стеклышек различных оттенков зеленого, проникал мягкий рассеянный свет и создающийся им уют был почти ощутим, как и поселившаяся здесь, казалось, навеки, тишина. Дэннис немного успокоился и сделал еще несколько шагов. У него создалось впечатление, что время здесь чудесным образом останавливается, словно в заброшенном и затерянном среди густого леса храме. Высоченные потолки, репродукции картин на стенах, подобные иконам. Такое приобщение к искусству для панка, который был в музее от силы пару раз, да и то когда бабушка за ухо приволокла, оказалось, по крайней мере, неожиданным. Дэннис медленно прошелся вдоль рядов, приблизился к одной из картин и различил на холсте очертания гор, какие-то непонятные образы – явно работа кого-то из сюрреалистов…
-Чем могу быть полезен, молодой человек?
Дэннис вздрогнул и резко обернулся. Дум стоял позади него, сложив руки на груди и ждал. Да, именно в той самой позе, которая столь достоверно каждый раз рисовалась в моем воображении.
-Я…э…я…это…м…ну…
-У великого Дума не так много свободного времени, как хотелось бы некоторым. Зачем ты пришел сюда, да еще и в таком виде? - Ответа не последовало. Наверное, глядя на Доктора Дума, все нормальные люди теряют дар речи. - И почему не заходит твоя подруга?
-Я… в… в… вот… - Дэннис трясущейся рукой протянул Думу записку и съежился, когда Виктор протянул могучую, закованную в металлическую броню руку, чтобы взять изрядно помятый листок. Дум развернул его и безошибочно узнал одно из тех убеждений, которые всегда казались ему верными - «Даже если ты не видишь разницы между тысячами нуждающихся в помощи, не все равно тому одному из огромной безликой толпы отчаявшихся, чью жизнь ты спасешь.»
-Понятно. – Дум кивнул, явно оценив про себя такой оригинальный способ обращаться за помощью. – Что ж, следуй за мной, мне есть о чем тебе рассказать.
В это время, постояв немного у дверей и доставив себе удовольствие наконец-то поковыряться в носу (какое счастье!), я решила все-таки присесть на ступеньки посольства. Сидеть было холодно, мокро и неприятно. К тому же мысли меня одолевали самые нерадостные. Казалось бы, все отлично: трицератоны улетели, солнышко светит, птички поют – ан нет. То ли это соседство говорящего более чем на 10 языках мира и с достоинством общающегося на «ты, идиот» с лучшими умами мира Доктора Дума навевало очередной поток мыслей о том, что все-таки относительно моего интеллекта Дэннис был в чем-то прав. То ли это был очередной приступ самоиронии, но, не смотря на хорошую погоду, хотелось реветь. Я сидела минут двадцать, и только потом заметила валявшийся рядом на ступеньках, опаленный, насквозь промокший обрывок страницы из какого-то журнала. В надежде избавиться от грустных размышлений хотя бы частично, я двумя пальцами подняла его и начала читать, правда через слово, потому что без своего переводчика, который ориентирован был, к сожалению, только на устную речь, я знала английский на твердую три с минусом: «…модная тенденция этого сезона – надевать одну пару очков поверх другой! Спрячься за «двойным экраном» и ты всегда будешь в центре внимания!...Особенно модно выглядит…(на этом мое понимание языка резко закончилось)». Я вздохнула. Наверное, я все-таки не безнадежна.
-Не ожидал увидеть тебя здесь. – Подскочив на ступеньке от неожиданности, я подняла взгляд. Я никогда бы не узнала Крэнга, если бы он не представился. – А ты что здесь делаешь?
-Да так, о вечном… думаю… Или не купить ли мне две пары очков. А то как всех спасать – так Нар, а как Нар спасать – так никого… Наверное, я очень незаметный человек, а тут обещают, что я стану заметной. А вообще лучше не спрашивай, жду того, с лазурными волосами. – Я изобразила плевок на ладонь и провела этой ладонью по волосам.
-И ты думаешь, он оттуда выйдет?
-Выйдет ли? Да куда он денется... Дум, он, на самом деле, очень отзывчивый, иногда даже, можно сказать… м… великодушный… Ладно, не обращай внимания, я тут вся в своих мыслях. Чую, опять меня Бишоп будет преследовать из-за тебя… Пойти повеситься что ли…
Крэнг присел рядом на ступеньки, взял у меня из рук грязный обрывок «глянца», почти не глядя отшвырнул его.
-Сорить у дверей латверского посольства… Как ты можешь, Крэнг… Сейчас Дум выйдет и штрафанет тебя, тут Америка кончается.
-Не понимаю, по какому поводу тоска? Тебя из ЛВЧ наверняка на руках выносили…
-Да, потому что я сопротивлялась и не хотела сама уходить. А если честно – мне даже спасибо не сказали, сразу послали далеко и надолго, потому что из-за меня начальник на протяжении полутора часов, пока шли переговоры, глотал валерьянку, и даже ни с кем не поделился. А чего я наглоталась на этих переговорах – тут вообще лучше молчать. Так ты как… куда теперь? Если мир захватывать, то оглянись, посмотри на это посольство и передумай.
-Зачем мне ваше измерение?! Да я сюда подался от безысходности! Не мог же я вернуться в свое, не имея нормального тела!
-Ну только вот не начинай бухтеть, ну плиз… А то я буду тебя душить…Ммммм- Я протянула руки к Крэнгу.
-Прекрати, не смешно! Я не намерен с тобой цацкаться! Пока у меня не было тела, в мою сторону все распускали руки! Теперь я не позволю этого делать! В общем так, я возвращаюсь в свое измерение и искренне надеюсь, что здесь обо мне больше никто ничего не услышит!
-А как же Шреддер? Он будет тосковать по тебе! И тоже впадет в депрессию, придется выйти за него замуж, чтобы он не страдал…
-Не смешно!
-Ну хнык-хнык-хнык! А Хан, козззел, даже не позвонил узнать как там Нар. – Я уткнулась лицом в ладони - …Никто не любит Нормана Осборна, только Зеленый Гоблин любит Нормана Осборна, остальные ненавидят….
-Разве Хан обязан тебе звонить? Там Карай сейчас. Он с ней разбирается, тоже хотел в детстве ниндзя стать, да уже вырос в то время из нужного возраста, теперь завидует.
-И что это мешает ему позвонить Нар? Карай отнимает у него трубку и бьет телефонным аппаратом по морде?
-Да прекрати уже этот детский сад! Или отправляйся сама за своим крашеным другом! Пусть умный человек вам обоим разъяснит, как надо себя вести!
Дверь посольства с негромким скрипом приоткрылась. Мы с Крэнгом примолкли и обернулись на возникшего на пороге Дэнниса.
-Ну как? – Мой вопрос оказался лишним. На лице Дэнниса застыло какое-то непонятное выражение, какое бывает обычно на лицах людей, когда они говорят «ВАУ!». Тем не менее, в глазах панка появилось два, никогда не возникавших там ранее озорных огонька.
-Ощущаешь неповторимое чувство влюбленности?
Дэннис молча большим пальцем правой руки указал через плечо на двери посольства, его левая рука была занята стопкой книг.
-…Я? – Я округлила глаза.
Дэннис кивнул и, сохраняя молчание, потихоньку отправился домой.
Мы встретились снова только вечером.
На плечо мне легла его рука. Я вздрогнула, оглянулась и широко открыла глаза.
-Дэннис… Это ты что ли?
Парень улыбнулся. С головы Сосулечки исчезли все «сосулечки», зато появились ровно подстриженные, перекрашенные в натуральный цвет волосы. Никакого пирсинга, вызывающего макияжа. Цивильная одежда.
-Да вот… Ничего в принципе. Я на работу собрался устраиваться.
-Думище убедило тебя в том, что у нас нет проблем? Ну вот видишь. А ты боялся. Думище – оно на самом деле хорошее, а ты все еще не молишься на него?
-Он рассказал мне о своей жизни, а потом, в подтверждение своих слов, снял маску и показал мне… свое лицо… И…
-Вот видишь, а ты решил повеситься из-за какой-то депрессии. Надеюсь, ты не очень громко кричал «аааа!!!!!!!» или чего покрепче? Потому что он хоть и пугается ночью самого себя в зеркале, но на «ааа!!!!» обижается.
-Нет, я онемел, когда увидел.
-Ну, не худший вариант реакции…
-И еще, я подумал…
-Чего, еще раз, ты сделал?
-Подумал над его словами… и над словами императора и… В общем, больше никакого подвала.
-Ну ты, блин… Теперь мне точно опять будет за себя стыдно… Опять я одна теперь буду катиться по наклонной… Поздравляю, что ли…
-Да ладно тебе. В промывке моих мозгов ведь есть и твоя заслуга… Лежать бы мне сейчас в морге, если бы не… А, в прочем… у тебя-то как дела? Что это за фолианты ты тащишь? Он и тебе выдал стопку книг?
-Это…хм… Магия, магия, тоже магия, юриспунденция, физика… Это мне Дум дал, и послал ленинским жестом учиться, учиться и еще раз учиться... Он первый, кто до этого додумался… Уважаю, блин…
-Чьим жестом?
-Эх ты, темнота… Дяденька такой был. А еще Дум дал мне латверское гражданство заодно, к фолиантам… Теперь я этот… Как там он сказал… Бипатрид. А тебе он что пожертвовал? – Я кивнула на такую же стопку книг в руках Дэнниса.
-Так, география, история, история… юриспунденция….
-Знаешь, по-моему он нам ненавязчиво намекнул, что мы с тобой два идиота, ничего не знающих о законах страны в которой мы находимся…
-Так погоди… Тебе удалось получить гражданство? Как ты сподвигла Дума на этот подвиг…?!
-«Торжественно обязуюсь не брать в Латверию Нар, дабы избежать…». А если серьезно, я ему полтора часа признавалась в любви… На самом деле, я вошла туда так, что не дай бог. Стою, смотрю на Дума как дура, а и с чего начать даже не знаю - стыдно в глаза смотреть такому образованному человеку... Не то, что говорить - мне перед ним стоять даже неудобно - я сразу вспоминаю, кто я рядом с ним. Он тоже застыл, смотрит на меня, все, конечно, понимает, ему это льстит, а я пялюсь на него как немая, снизу вверх на эти два метра и пять сантиметров и ресницами хлопаю, но ж*пой чувствую – он улыбается. Потом ему надоело, что я молчу, он меня и спрашивает, мол, «чем могу быть полезен, молодая леди». У меня мыслей никаких, ну я и говорю «здравствуйте, можно я буду с вами жить»… Это называется прикладная психология - приложил и консультируешь. Он, конечно, удивился, говорит «вы со мной в одной кровати хотите спать и в одной ванной мыться, или вам отдельно оборудовать». Я говорю – «вы меня не так поняли, я хочу жить с вами в Латверии, дайте мне, пожалуйста, гражданство… но раз уж вы предложили, то мне отдельную ванную, но рядом с вашей, и с глазком в смежной стене». Он мне «а на каком основании ты вообще просишь гражданство?». Я говорю «ээ…».
-Странно, я тоже все время говорил ему «ээ»…
-Да ты не волнуйся, ему все это говорят, кроме супергероев. А потом я как начала нести высокопатриотический бред. Думище любит детей – так я обещала, что приведу детский сад, и каждое дите подарит ему по шарику и поцелует в щечку. Дум такой стоит, все это слушает, потом я, наконец, замолкаю, а он как засмеется – «паспорт ты принесла, чудо?». Я говорю «у меня два паспорта – один на имя Нарэл Трэйтнесс (*), а второй на чье-то незнакомое, давным-давно забытое, помню только что в первом, кажется, гражданство США, а в другом России, но я все равно ни то, ни то не взяла, так что у меня с собой только удостоверение шестого отдела ФБР…». Он снова давай надо мной смеяться. Ты, говорит, чудо в перьях. Я оформляю гражданство только на настоящие имена, товарищ спец-агент. Не могу же я тебя на одну первую букву имени зарегистрировать. Принесешь, говорит, мне тот странный паспорт с незнакомым именем, копию свидетельства о рождении и восемь фотографий, и я тебе документы оформлю и объясню обязанности гражданина. В общем, в ближайшее время я улетаю в Латверию и буду там учиться, учиться и еще раз учиться. Дум обещал объяснить мне физику частиц. Наконец-то кто-то возьмется за мое воспитание. Наконец-то я гражданин страны, которая на меня не наплевала! Знаешь, как Думище защищает интересы граждан своей станы? Ооооо!
-А он оказывается еще по руке гадает… Прямо как цыган…
-Ну так он и есть цыган. Он и тебе что-то нагадал? А тебе он что нагадал?
-Он мне сказал, что у меня будет своя фирма и трое детей, в случае если я…в случае если я смогу завязать с подвалом, а я уже завязал. Откуда он вообще про подвал знает, и про бабушку, я понять не могу… И почему он по двум рукам смотрит.
-Дум все знает. По двум, потому что на левой ладони – то что предначертано при рождении, а на правой – то, как ты сам влияешь на то, что тебе предначертано.
-Ему можно верить?
-Угу, он редко ошибается. Ты это правильно сделал, что решил перестать катиться по наклонной. Ты обязательно найдешь свой путь. Мне не веришь – поверь Думу.
-Не знаю… Но бабушка, как увидела меня с новой стрижкой, так сразу испекла капустный пирог…
Крышка ближайшего люка приподнялась. Оттуда осторожно высунулась зеленая голова.
-О, а вот и они! – Я развела руки так, как если бы хотела обнять нежданных гостей. – Где вы все это время были, товарищи!? А вы знаете, что без вас тут война была? Прогуляли войну? Вай, молодцы! Да вы халявщики похлеще меня.
Микеланджело, собравшийся было спрятаться назад в канализацию, резко передумал, чуть-чуть отодвинул крышку и огляделся. Рядом возник Раф.
-Хей, а где Крэнг-то?…
-Крэнг… - Я только усмехнулась в ответ.
Вместо заключения
В комнате, где работал Бишоп внезапно раздался телефонный звонок, и создатель ЛВЧ, привычным движением достал передатчик и взглянул на экран - номер не определялся. Бишоп нахмурился, в предвкушении чего-то нехорошего, но все-таки включил гарнитуру.
-Да.
-Джон Бишоп, я полагаю. – Прозвучал в трубке странно знакомый мягкий мужской голос. Этот голос, столь точно назвавший имя собеседника, окончательно выбил Бишопа "из седла".
-Кто вы?
-Вас беспокоит Виктор Вон Дум. Полагаю у вас есть пара свободных минут для меня.
-Как вы узнали этот номер? Что вам нужно?
-Вы недооцениваете глубину моих научных познаний. Я все знаю о вашей организации. Тем не менее, я не займу у вас много времени. – Бишоп, хотел что-то возразить, но человек на другом конце провода продолжал говорить, спокойным, но не терпящим возражений тоном. – Я лишь хочу предупредить вас о том, что если вы будете продолжать преследовать Нарэл, то будете отвечать по всей строгости закона. Думаю, выбрать из уголовного кодекса десяток-другой подходящих вам статей не составит большого труда для меня. Не будьте так уверены в том, что сумете избежать ответственности за свои неправомерные действия.
-Знаете категорию документов «делаю что хочу и ничего мне за это не будет»?
-Безусловно, мистер Бишоп. Только скажите пожалуйста, на какое имя оформлен это ваш документ?
-На что вы намекаете?
-А на какое имя оформлен ваш паспорт, свидетельство о рождении, документы на жилплощадь, данные о работе?
Бишоп замолчал и невольно похолодел от внезапного осознания того, что естественно, никаких документов, как и любой сотрудник ЛВЧ он не имеет, кроме чудо-карточки меняющей текст в зависимости от того, какое требовалось удостоверение в данный конкретный момент.
-Ну так вот – продолжал звучать голос в трубке. – Если вы не оставите в покое гражданку моей страны, все-все что вы сделали за это время всплывет наружу, я вам обещаю. Я не потерплю того, чтобы моих граждан преследовали бомжи без прошлого и настоящего. Вы прекрасно знаете, что донос не входит в служебные обязанности дипломата, которого вы, к слову сказать, сами же и уволили. Благодарю за внимание, мистер Бишоп. До свидания.
Бишоп медленно отложил передатчик, в котором в ту же секунду зазвучали короткие гудки.
***
В императорском замке, как и в саду Шреддера, было тихо… В прочем, как и обычно. Шао Кан, по своему обыкновению развалился на троне совершенно не так, как на нем положено было сидеть, и, похоже чего-то ожидал. Наконец, в тронный зал вошла Китана и сдержанно изобразила приветственный жест.
-Ты звал меня, отец?
Император перевел на нее такой взгляд, что можно было подумать, что он безмерно удивлен тому что видит свою приемную дочь. Похоже, до этого он думал о чем-то очень важном для себя, но всего пару секунд спустя, Шао Кан поднялся с трона и спустился по небольшой лесенке к дочери. В абсолютной тишине он медленно обошел вокруг Китаны, остановился у нее за спиной. По своему обыкновению чуть склонился, и заговорил практически в ухо Китане.
-Да, звал.
-Что я могу сделать для тебя?
-Нет… Я звал тебя не за этим. Я хотел кое-что узнать.
-Я слушаю.
Император сделал большую многозначительную паузу. Почти бесшумно глубоко вздохнул, развернулся к собеседнице спиной, сделал несколько шагов к своему трону, остановился, развернулся.
-Скажи мне, Китана, если бы ты узнала обо мне что-то, что шло бы вразрез с твоими моральными ценностями… Ты бы предала меня?
-Что именно ты имеешь в виду? – Китана, подняла брови, но сохранила при этом спокойное выражение лица.
-Ты не так поняла. Мне интересен ответ на вопрос «в каком случае ты бы не побоялась предать меня?». Мне полезно будет это узнать, так сказать, на будущее… Ты не хуже меня знаешь, что предают меня гораздо чаще, чем мне бы того хотелось.
-Я бы никогда не предала тебя, отец.
-В самом деле?
-Разве что, я бы узнала, что ты только выдаешь себя за моего отца, а мои настоящие родители тобою убиты. Но ведь это не так? Я ненавижу когда ты лжешь ради собственной выгоды, отец.
Император опустил глаза. Каким бы сильным он ни был, всей этой силы было недостаточно, чтобы признаться, что так оно и есть. Поэтому Шао Кан только понимающе кивнул.
-Разве я лгал тебе когда-нибудь, Китана? За исключением тех случаев, когда правда могла быть тебе неприятна? Когда погибла твоя мать, я старался быть тебе хорошим отцом. Не знаю, получилось у меня это или нет, но ты должна знать, что ты единственная, кого я действительно любил все эти годы.
Китана молчала. Она не знала, что можно на это ответить.
-Ты можешь идти. Я узнал все что хотел. Надеюсь, ты сказала правду.
Китана поклонилась и покинула тронный зал. И, если бы она обернулась, когда спускалась по одной из многочисленных каменных лестниц дворца, она бы могла увидеть, как из ниоткуда возникший ветерок странного белого цвета, закружился, завертелся и слился в небольшой вихрь. А потом этот вихрь пропал так же неожиданно как и возник.
------------
(*) - Поскольку Нарэл – только псевдоним героини, выдающийся при знакомстве за настоящее имя, возникла необходимость придумать фамилию. Поскольку героине было лень думать, она позаимствовала фамилию у Эдуарда. Который (где-то тут раньше уже писала) не русский.
ПС: Сразу подаю заявку на критику, если, конечно, кто-то решится на такой подвиг
(если, конечно, критики еще не разбежались, просьба отписаться, если такие отчаянные люди найдуться).
Сразу хочу заметить, что просьба не учитывать в критике Мери-Сью (итак знаю, что это не есть хорошо). Не учитывать несоответствие вселенных (здесь Марвел-вселенная 616, в то время, как черепахи по-моему принадлежат все-таки не к ней, это я тоже знаю). И просьба не "бить" сильно за орфографические и пунктуационные ошибки (если их ворд не видит, я их вообще не вижу, и об этом знаю, каюсь).
ППС: Как бы не боялся этого факта Фест, небольшое продолжение про ТМНТ в непечатном виде все-таки есть (таки выгребла из глубины серванта). На этот раз, конечно, оно гораздо меньше, но я не уверена, что возьмусь перепечатать, т.к. мне как всегда не нравится. Но в общем-то все возможно. А надо ли?