Глава 4. Жертвоприношение

 

На площади уже собралась большая толпа. В об­щей массе горожан обращали на себя внимание патриции, преисполненные напыщенной важности. Они были одеты в дорогое платье, отороченное мехом, имели толстые золотые цепи на груди, стра­усиные перья на шляпах. Всем своим видом и осан­кой они пытались показать, что являются людьми особой породы и неровня простым ремесленникам и торговцам.

 

Немного поодаль стояли купцы и мастера, вла­дельцы загородных виноградников и люди из коро­левского замка, который размещался на горе, воз­вышающейся над площадью. Одеты они были в просторную одежду, перехваченную узкими пояса­ми. Волосы некоторых были подвязаны кожаными ремешками. На лицах лежала печаль усталости, во взглядах читалась встревоженность. Было вид­но, что с беспокойными мыслями им также трудно расстаться, как и со своими инструментами, кото­рые они с гордостью сжимали в руках. Поэтому можно было без особого труда определить род за­нятий всякого, кто стоял в тесной толпе.

 

— В колодец! В колодец!..— скандировали лю­ди, возбужденные сверх меры предстоящим зре­лищем.

 

Черепашки озирались по сторонам, пытаясь не пропустить ни одного мгновения из всего, что про­исходило вокруг. Джон, напротив, был совершенно спокоен и внешне безразличен к происходящему.

 

Внезапно Леонардо заметил некую старуху, стоящую чуть впереди толпы. Успел уловить корот­кий пристальный взгляд, кинутый в их сторону. Но она тут же отвернулась и скрылась за спинами горожан, каждый из которых пытался как можно ближе пробиться к краю толпы, чтобы получше видеть происходящее.

 

Но этого короткого мгновения было достаточно, чтобы Леонардо узнал ее. Это была та самая ведь­ма, стараниями которой они все оказались тут, на злосчастной площади, в ожидании ужасной гибели. И она была здесь, в этом городе, в этом столетии. Она наблюдала за ними!

 

— Старая дрянь! — сорвался возглас с уст Лео­нардо.

 

— Ты о ком? — не понял Донателло.

 

— Ведьма ?.. — вопросительно посмотрел на Лео­нардо Рафаэль.— Так и есть. Я тоже успел ее заметить в толпе.

 

— Проклятье! Ей мало тех унижений, которыми она удостоила нас в своем гнусном жилище,— голос Донателло дрожал от возмущения.— Она хочет до конца вкусить зрелище нашего краха,

 

— Погоди. Мне кажется, что это не так, — пре­рвал его Микеланджело,— ведь если она здесь, если все еще наблюдает за нами, если не оставила нас в покое, значит боится чего-то, боится что мы можем повредить ей и Злу, которому она служит, а это значит...

 

— Это значит,— поддержал его Леонардо,— что мы можем еще побороться, что не все еще поте­ряно, что кое-что все-таки зависит от нас.

 

Их перебило пение заупокойных молитв, которое раздалось над площадью. Горожане расступились, давая дорогу шествию, начинавшемуся у ворот собора. Возглавлял его сам епископ со свитой. Сзади шли каноники и викарии в окружении слу­жащих собора, которые несли большой крест с рас­пятием и развевающиеся на ветру хоругви.

 

Они медленно обошли крестным ходом площадь и остановились напротив колодца. Вокруг тесни­лась толпа, казалось весь город пришел этим вече­ром на площадь. Женщины тихонечко всхлипыва­ли и незаметно утирали уголки глаз. Мужчины же наоборот громко кричали:

 

— В колодец! В колодец!..

 

Черепашки внимательно наблюдали за всем про­исходящим. Внезапно в толпе прокатилось какое-то волнение и после этого мертвая тишина воцари­лась над площадью.

 

Вперед вышел король Ричард.

 

— Вы все знаете что в наших краях поселилось Зло, которое хочет уничтожить род людской,— тихо проговорил он, но голос его был слышен даже в самых последних рядах,— Весь наш народ,— мы с вами сражаемся, не жалея жизней, но ты, Джон,— он метнул в сторону пленников гневный взгляд,— предал всех нас, ты посеял раздор и сму­ту, обнажил меч в это тревожное время, когда мы все должны стоять плечом к плечу в борьбе с общим врагом.

 

— Неправда! — Громко перебил его Джон.— Ты первый поднял меч против моего народа! — от него веяло холодным спокойствием.— Это Зло, о кото­ром говоришь ты, преследует и мой народ. Но ты, играя на чувствах людей, хочешь подмять под себя все земли, стать тираном и единственным повелите­лем. Это несправедливо! Твой народ ничем не луч­ше чем ты. Вы все вместе погрязли в крови и под­лости.

 

Ричарду явно не хватало выдержки и хладно­кровия. Но тут Гиндальф, отстранив рукой Ричар­да, положил конец начавшейся перебранке.

 

— Братья! Сегодня у нас тяжелый день! — Вос­кликнул он.— День жертвы, день страшного жер­твоприношения. Мы все отдаем эту дань с болью в сердце. Ради жизни всех остальных, ради нашей страны, ради спасения мы жертвуем немногим. Да смилуется Господь над вашими душами! — Голос его дрогнул, он внимательно обвел глазами пленников, и взгляд его остановился на черепашках. Казалось, он хотел сказать еще что-то, слова гото­вы были сорваться с его уст. Но нет. Он промолчал.

 

Над площадью снова поднялся шум.

 

— Прикончить этих кровожадных предателей! В колодец! В колодец! Ради спасения!..

 

С пленников сняли кандалы и колодки, но целый отряд копьеносцев тут же окружил их, направив на них острия грозного оружия. После этого не­сколько вооруженных человек выхватили из толпы первого несчастного и потащили его к страшному зеву колодца. Обреченный кричал, отчаянно сопро­тивляясь. Такая боль слышалась в его голосе, что черепашки содрогнулись. Толпа возбужденно кри­чала, глаза людей горели диким огнем, вопли и вой стояли над площадью, как будто люди хотели за­глушить ими страх, что гнездился в душах. Бедня­га затих, перестал сопротивляться, прощаясь с жизнью. И уже обмякшее, сдавшееся тело, подта­щили к бордюру и швырнули вниз.

 

Толпа притихла, будто некто невидимый подал знак. Томительная тишина повисла над площадью. Все, затаив дыхание, глядели в сторону раскрытой пасти колодца.

 

Раздался пронзительный крик жертвы и чудо­вищный, ужасный рев неизвестного существа. Че­рез какое-то мгновение все затихло.

 

Вопль ужаса, раздавшийся в ответ, казалось, вылетел из одной глотки. Это были уже не люди, это были фантомы с безумными глазами, лишенные всяких человеческих качеств, забывшие кто они, где они, забывшие свое прошлое и неверящие в будущее. Кровь, кровь, кровь царила вокруг. Зло торжествовало победу, тень смерти блуждала на лицах горожан.

 

Старуха-ведьма, уже не прячась, выскочила впе­ред и кривлялась, извивалась в диких телодвиже­ниях. Она праздновала победу.

 

Леонардо взглядом столкнулся с глазами Ма­рии. В них стоял такой ужас, что Лео невольно от­вел глаза. Но было уже поздно: ее взгляд зацепил­ся за черепашку. Не думая, не понимая, что она делает, девушка закричала.

 

— Они! Теперь они! — топала ногами в иступлении.— Теперь их очередь!

 

Солдаты подхватили черепашек и, заломив им руки за спину, поволокли к колодцу.

 

— Пошел! Пошел! — Кричали они, щедро раз­давая пинки и удары.

 

— Эй! Эй! Эй! Подождите минутку, подождите! Вы должны понять! Мы тут совершенно ни при чем! Джон, скажи им! Ты же знаешь, что мы не сделали ничего плохого!

 

— Они не послушают меня, друзья! — Крикнул тот в ответ.

 

— Послушайте! Послушайте, что мы вам гово­рим! Мы не те, кто вам нужен! Вы не тех взяли! Гиндальф, неужели ты не веришь нам!

 

Но никакие слова не помогали.

 

— Стоп, ребята.— Прохрипел Микеланджело.— Берегите силы. Вы поняли меня?

 

— Как не понять,— ответил Донателло.

 

— Тогда, один за всех?! — вопросительно вос­кликнул Микеланджело.

 

— И все за одного! — Ответили ему бесстраш­ные ниндзя и в одно мгновение раскидали воору­женных людей, державших их за руки.

 

Черепашки стояли на краю бездны и смотрели на толпу. Они были измученные и безоружные, но полные решимости драться, бороться за свою жизнь. Все как один почувствовали это. Взгляд Джона — спокойный и одобрительный — поддер­живал черепашек. Их решимость, сила их взглядов волной ударила по людям.

 

— Ну кто? Кто посмеет подойти к нам! — крик­нул Донателло.

 

Все стояли в нерешительности. Леонардо посмот­рел на Гиндальфа. Душевные волнения, какие-то мысли вероятно теснили тому грудь. Он взволнованно, с болью смотрел на черепашек. Еще одно мгновение и он сделал по направлению к ним шаг. Какие-то слова уже были готовы вырваться у него. Какие-то слова прозрения, несущие для них что-то новое. Но нет! Он на мгновение задержался, за­мялся. Это решило все.

 

Мощный удар камнем в спину Микеланджело из­менил настроение толпы. Их уязвимость была обнаружена, и толпа радостно и возмущенно заго­лосила опять.

 

Микеланджело оглянулся. Это была Мария.

 

— Нет,— пронеслось у него в голове,— она со­вершенно не похожа на Эйприл. Она — темное и дикое животное. Только такое существо могло швырнуть в спину камень.

 

Мария оторопела, беспомощно глядя на черепа­шек, осознав вдруг, что она наделала, но было уже поздно. Впереди толпы уже скакала старуха-ведь­ма. Она кричала и вопила, распаляя в людях самые низменные страсти. Со всех сторон на черепашек кинулись вооруженные солдаты.

 

Черепашки защищались как настоящие герои. Они бросались из стороны в сторону как молнии, нанося удары и уворачиваясь от копий и мечей. Они взмывали в воздух, ускользая от, казалось, неминуемых ударов оружия, разметая по сторонам противников. Но что они могли сделать против со­тен, против тысяч вооруженных, закованных в броню людей.

 

Солдаты закрылись металлическими щитами, ощетинились копьями и пошли в решительное на­ступление. Несколько минут бешеного боя прошли как одно мгновение. И, после ловких, метких уда­ров древками копий, черепашки потеряли равнове­сие и полетели в бездну.

 

Они со всего размаху плюхнулись в воду, под­няв со дна густую, тягучую слизь. Было неглубоко, чуть выше колена. Вокруг поднимался такой пар, что в двух шагах ничего нельзя было различить. Друзья поднялись на ноги и взглянули вверх.

 

Голубизна неба колола глаза. Несколько человек осмелились подойти к парапету и внимательно сле­дили за ними. Среди них черепашки заметили Гиндальфа.

 

— Что, палачи, смотрите?! — В отчаянии вос­кликнул Донателло.— Наслаждаетесь бесплатным зрелищем?!

 

Но что это? Внезапно со всех сторон из мерзкой слизи стали появляться зеленые, полу сгнившие руки, с неестественно длиннющими пальцами и ногтями. Эти костлявые, полуистлевшие конечнос­ти тянулись к черепашкам, жадно загребая паль­цами. Они уходили под воду, прятались и показы­вались на новом месте.

 

Друзья сшибали их ногами так быстро, как успе­вали. Ругались и ошлевывались, будто сшибали гнилушки, проходя по лесу. Внезапно с диким виз­гом из облака пара выскочил полусгнивший труп и сразу же набросился на Леонардо. Морда трупа, вся изъеденная, была перекошена от злобы. С раз­маху он нанес такой сильный удар, что Леонардо не устоял на ногах и плюхнулся в вонючую жижу. Мертвец тут же завизжал как свинья, выражение дикой радости появилось на его страшном лице. Рафаэль тут же помог другу подняться на ноги. Донателло и Микеланджело стали наносить новые удары, забыв про отвращение.

 

Мертвец отлетел кубарем и скрылся под водой.

 

— Назад! — расхохотался возбужденный Дона­телло.— В потусторонний мир!

 

Взволнованные возгласы послышались на краю колодца. Люди уже не прятались, а с огромным интересом наблюдали за ходом битвы.

 

— Ничего, божьи твари, мы еще выберемся к вам! — крикнул им Рафаэль.— Вы еще у нас по­пляшете!

 

Тут новая морда, страшнее первой, появилась из тумана. Черепашки обрушили на нее град ударов. Они падали, вставали, снова наносили удары.

 

— Так, а теперь так! А так не хочешь?!

 

Но вот из-под воды стали появляться еще мерт­вецы, еще и еще. Друзья продолжали бороться за свою жизнь. Зеленая слизь заливала их лица, сле­пила глаза. Мертвецы надвигались со всех сторон, угрожающе стуча зубами.

 

Но что это? Две решетки с остро отточенными пиками стали медленно надвигаться друг на друга. Они ползли из тумана, напоминая закрывающуюся пасть гигантской акулы с рядами острых зубов. Черепашки ниндзя стояли посредине.

 

Так вот какой конец их ждет? Значит, совсем не в мертвецах дело? Какая преступная рука включи­ла этот механизм?

 

— Эй, ребята, держите! — раздался неожиданно сверху голос Гиндальфа.

 

Черепашки подняли глаза и едва успели укло­ниться от острых клинков. Сверху прямо в воду плюхнулись их боевые мечи с тонкими, изогнутыми

 

клинками.

 

— Ну, теперь держитесь, твари! — радостно вос­кликнул Леонардо.

 

Бесстрашные ниндзя с новыми силами ринулась в бой. Они рубили и резали гниющую плоть на мелкие куски. Та разлеталась в разные стороны, взметалась вверх и плюхалась в воду. Охваченные азартом бесстрашные ниндзя уже не могли оста­новиться. Падали страшные руки, чудовищные го­ловы — все это печатью отчаяния отражалось на лице старухи, которая тоже пристроилась у ко­лодца и глядела вниз.

 

— Что? Не нравится, старая ведьма? — возбуж­денно воскликнул Рафаэль.

 

Он захохотал и толкнул еще одно чудовище пря­мо на пики, которые продолжали медленно схо­диться.

 

— Донателло! Леонардо! Рафаэль! — позвал друзей Микеланджело.— Все! Пора заканчивать это веселое дельце! Все наверх!

 

Черепашки ухватились за острые пики и ловко стали подниматься вверх.

 

Один из мертвецов, осознав, что от них усколь­зает добыча, выскочил из воды и ухватил Леонардо за ногу. Тварь держалась мертвой хваткой, дергала и тянула вниз. Казалось, еще мгновение, и бедная черепашка сорвется. Лео уже начинал выдыхаться и держался из последних сил, но в это время друзья, которые были уже наверху, рывком под­няли его вместе с висящим трупом. Решетки с острыми пиками наконец сошлись. Чудовище ока­залось разрезанным как раз посередине.

 

Бесстрашные ниндзя взмыли вверх и зацепились за край колодца. Через мгновение они уже были наверху. Все закончилось.

 

Дрожащие от ужаса люди, расступились перед ними.

 

<<<назад                                                                                                              читать дальше>>>