Глава 12. Голод

 

Сбылись самые мрачные предсказания. Да, с прибытием подмоги во главе короля Джона у горожан теперь хватало сил, чтобы сдержать мощный натиск врагов. Но не хватало съестных припасов, чтобы прокормить всю огромную массу войск, которая была теперь сосредоточена внутри крепости. Запасы провианта хорошо охранялись. Их нача­ли делить на равные части, которые выдавали раз в сутки каждому из осажденных.

 

Но армия находилась в привилегированном по­ложении, по сравнению с рядовыми гражданами. Ведь воинам надо было сохранить силы для посто­янных дежурств на городской стене и на случай нового штурма.

 

Простые люди стали сильно возмущаться, пото­му что у них реквизировали всю домашнюю жив­ность, а еды выдавали так мало, что ее едва хватало на то, чтобы прокормить многочисленные семьи.

 

Родители, пытаясь как можно больше оградить детей от трудностей, почти всю еду отдавали им. Вскоре среди них начались первые голодные об­мороки.

 

Люди слабели прямо на глазах.

 

Три раза предпринимались вылазки с целью про­биться на волю и доставить в бедствующий город запасы провизии из окрестных, давно опустевших, сел. Но все три отряда, которые с этой целью выхо­дили за городские стены, были уничтожены.

 

Наступили мрачные, тоскливые дни. Никто не смеялся и громко не разговаривал, потому что у людей просто не хватало на это сил.

 

Все ходили, едва передвигая ноги, и по вечерам казалось, что город населяют бестелесные приви­дения, каких шатало малейшим дуновением ветра.

 

Над ослабевшими осажденными нависла и еще одна угроза — эпидемии, которые могли унести многие тысячи жизней.

 

Осада затягивалась. Настала осень, зарядили дожди.

 

Лагерь мертвецов тоже находился не в лучшем положении. Он строился в расчете на быструю по­беду. В ненадежных палатках и сколоченных на скорую руку хижинах было сыро и холодно. В ря­дах мертвецов росло недовольство. Они требовали решительных действий от своих командиров. Но мало кому хотелось бежать под дождем на стены с тяжелыми осадными лестницами на себе. Их по­луистлевшие ноги постоянно вязли в грязи.

 

Было ясно, что мертвецы с нетерпением ждут хорошей погоды, чтобы предпринять еще одну по­пытку взять город приступом.

 

Леонардо, о котором друзья почти забыли, со­всем исчез и нигде не появлялся. Казалось, он и не собирался осознавать свои ошибки и не проявлял никакого желания их исправлять. Раньше его ча­сто можно было встретить в корчмах, но сейчас все корчмы по приказу короля были закрытыми.

 

До сих пор он вел себя отвратительно. Много ел и еще больше пил. Если кто случайно и встречал его в каком увеселительном заведении, то встреча эта вызывала всегда неприятные чувства. Жир и вино стекали по бороде Леонардо, он горланил не­пристойные песни, говорил с полным ртом, плевал­ся, ругался и приставал к каждому, кто имел не­осторожность подсесть за его стол.

 

Черепашкам до сих пор большого труда стоило терпеть его выходки, потому что таким своим пове­дением он бросал тень и на них — бесстрашных героев, которых любили и уважали горожане.

 

Особенно кипел Донателло, который никак не мог забыть, что во всю эту переделку втянул их именно Леонардо. Благодаря его легкомыслию они отправились в тот злополучный день на про­клятый уик-энд.

 

Он все время твердил, что разберется со своим бывшим другом, но постоянные заботы отвлекали его. У него просто не было времени, чтобы как сле­дует повоспитывать Леонардо.

 

Но когда потянулись долгие дни осады, и стоять целыми днями напролет на стенах стало бессмыс­ленно, Донателло с новой остротой вспомнил все обиды на Леонардо.

 

В доме, который им, как почетным гостям, отвели на четверых, они уже давно не жили, ночуя вместе с солдатами в длинных деревянных бараках, кото­рые были построены прямо под стенами.

 

В дом тот давно никто из них даже не заглядывал, и было не трудно догадаться, что там и прячется Леонардо.

 

Микеланджело, которого до сих пор не оставляла надежда, что их друг возьмет себя в руки и благо­разумие победит в его душе, идти отказался.

 

Но Рафаэль, тяжелее других переживавший тра­гедию, случившуюся с Марией, вызвался идти вме­сте с Донателло.

 

Разъяренные друзья буквально ворвались в дом. Повсюду лежал толстый слой пыли и были следы запустения. Они распахнули дверь в свои бывшие покои, и взорам их предстала отвратительная кар­тина: повсюду валялись объедки пищи, кости, пу­стые бутылки, битая посуда, развороченная ме­бель. Воздух в комнате был спертый и затхлый. Было ясно, что окна тут не открывались уже много дней.

 

За столом же сидела «веселенькая» компания. «Так вот где прячутся все эти барыги, после того, как закрыли таверны?!» — промелькнула мысль в голове у Рафаэля.

 

— Ба! Кого мы видим! — произнес он.— Как приятно вы проводите время! Мне аж завидно ста­новится!

 

— Может, и нас к себе возьмете? — с издевкой в голосе проговорил Донателло.

 

У Леонардо был вид заурядного забулдыги, про­водившего дни свои в кабаках и под забором. По­вязки на его лице, коленях и локтях были грязные, просаленные. Становилось понятно, что их часто использовали в качестве салфеток. От такой жизни Леонардо позеленел еще больше, и стал похож на болотную лягушку.

 

Оправившись от неожиданности, Леонардо слег­ка поднялся и пробормотал:

 

— Я, тут, вот... Мы, тут, вот... То есть я хотел сказать, что...

 

—— Ну и что тут вы вот? — передразнил его До­нателло.

 

— А вам, собственно, чего? — прохрипел Лео­нардо.

 

— Да нам, в общем-то, ничего! — ответил Ра­фаэль.— Вот, просто решили прийти, посмотреть на тебя, поделиться свежими новостями о жизни города.

 

— Ну и что свеженького вы хотели мне расска­зать? — спросил Леонардо.— Да вы присаживай­тесь, пожалуйста, чего стоять?

 

— Да некогда нам с тобой байки травить! — вос­кликнул Рафаэль.— Надо думать, как Марию вы­ручать! Пошли,— он махнул рукой Донателло.

 

Друзья развернулись и вышли, небрежно хлоп­нув дверью.

 

Весь хмель с Леонардо как рукой сняло.

 

— Что?! — вскричал он.— Марию?

 

Но тут ноги перестали его слушаться и он пова­лился под стол.

 

Вечером в королевском дворце в одном из неболь­ших покоев возле камина сидели Гиндальф, Микеланджело, Донателло, Рафаэль и король Джон. Настроения ни у кого из них не было. Да и откуда ему было взяться: ведь все жители города находи­лись на волоске от смерти, а судьба Марии вообще была неизвестной.

 

Помолчав некоторое время, Джон не торопясь начал разговор:

 

— Надо собрать все оставшиеся силы и предпри­нять еще одну вылазку! Мы можем ударить одной колонной прямо в лоб врагу и прорвать кольцо оса­ды! Я думаю, что могли бы это сделать...

 

— Но мы уже пытались, и не раз,— возразил Микеланджело.— И вряд ли еще одна попытка мо­жет оказаться успешной.

 

— Но это наш последний шанс! — воскликнул Джон.— Если мы двинем в наступление все наши войска, до последнего солдата, то что-нибудь может получиться!

 

— Но тогда мертвецы беспрепятственно войдут в город с другой стороны и отрежут нам путь к от­ступлению,— возразил ему Рафаэль.

 

— А может, попытаться вывезти осажденных на воздушных шарах? — Донателло обвел всех во­просительным взглядом.

 

— Это просто дурацкая идея! — ответил ему Ми­келанджело.

 

— Но почему же? — не унимался Донателло.

 

— Да хотя бы потому, что у нас совершенно нет времени, а на постройку даже одного шара требу­ется минимум неделя.

 

— Значит, путей к спасению у нас нет?! — вос­кликнул Донателло,— Тогда зачем же это бессмыс­ленное сопротивление?!

 

— Путь к спасению у нас есть,— неожиданно вступил в разговор Гиндальф, который до этого сидел молча.

 

— Какой?! — вскричали все в один голос.

 

— Этот путь у нас есть, но вряд ли мы сможем им воспользоваться,— тихо промолвил Гиндальф.

 

— Слушай, старик, не тяни! — взмолился Джон Крикун.— Выкладывай, что для этого нужно!

 

— Для этого надо уничтожить зловещего Духа мертвецов. Ведь это он, произнося свои заклина­ния, бередит души усопших, поднимая их из могил.

 

— Но он — великан! — возразил Микеланджело.— Даже все наши войска с трудом могут противостоять ему одному.

 

— И он далеко в горах,— согласился с другом Донателло.— А мы ведь не можем никак прорвать блокаду. Нечего и думать, чтобы повести войска на горы!

 

— Ну а в одиночку с ним не справится никто,— развел руками Рафаэль.

 

— Такой человек есть! — твердо проговорил Гиндальф.

 

— Где он?! — взревели все в один голос.

 

— Здесь, в городе. Даже более того, мы все его очень хорошо знаем!

 

— Ну тогда прикажи, чтобы его сейчас же позва­ли и привели!

 

— Это не имеет смысла,— ответил Гиндальф.— Он должен прийти сам. И только он сам может дать согласие...

 

— Я согласен,— раздался тихий голос за их спи­нами.

 

От неожиданности все вздрогнули и обернулись.

 

<<<назад                                                                                                              читать дальше>>>