Главные новости Ninjaturtles.ru

• [18.03.18] NEW На сайте доступен перевод на русский язык TMNT Bebop and Rocksteady Destroy Everything №2
• [16.03.18] NEW На сайте доступен перевод на русский язык Tales of the TMNT Volume 2 №20
• [13.03.18] NEW На сайте доступен перевод на русский язык Archie Comics TMNT Adventures №7
• [11.03.18] На сайте доступен перевод на русский язык IDW TMNT/Ghostbusters Crossovers №3

Честный договор. Продолжение

Здесь выкладываются фан-фики, которые ещё не окончены.

Модераторы: Kaleo, Миято

Аватара пользователя
Anny Shredder
ниндзя
Сообщения: 328
Зарегистрирован: Вс 24 фев 2013 23:53
Имя: Анастасия
Откуда: Тольятти, Россия
Благодарил (а): 264 раза
Поблагодарили: 90 раз
Контактная информация:

Честный договор. Продолжение

Сообщение Anny Shredder »

Глава 17. Охота на охотника

«Вот, значит, как. Ну ладно…» — Караи зло зыркнула в сторону центрального входа в импозантное итальянское кафе — а точнее, на преградивших к нему путь охранников. Сжала кулаки, но все же нехотя отступила за угол здания. Подальше от искушения. Руки, признаться честно, так и чесались показать этим наглецам, чего на самом деле стоят ее слова; а вооружившись как следует — спасибо странной, но такой полезной привычке отца держать в каждой комнате припрятанное оружие! — это было бы легче легкого. Но тогда о главной задаче пришлось бы забыть всерьез и надолго, а стоил ли того их хваленый босс, знал ли он хоть что-то полезное… И уж явно не стоили задержки какие-то узколобые мафиози, чтоб их всех разорвало!

Куноити отошла еще немного назад и, развернувшись, двинулась вдоль стены здания, стараясь держаться в ее тени. Не то чтобы это сильно необходимо было в грязноватом сумрачном переулке, несхожем отражении широкой улицы, оставшейся далеко позади, — скорее привычка. Не менее полезная, чем упорство в замыслах. Они думают, что остановили ее? Мечтать не вредно! Где-то здесь должен быть если не черный ход, то хотя бы отверстие воздуховода — уж в жарко натопленной кухне-то наверняка! И если не получить нужную ей информацию, то хорошенько отплатить за неуважение этим макаронникам она сможет. Караи мрачно усмехнулась. Что ж, хоть так.

Ни двери, ни даже мало-мальского окошка почему-то никак не попадалось на глаза, и это малость нервировало. Караи ни за что не призналась бы, но после первой удачи день не задался, и весьма надолго. Солнце уже понемногу начало клониться к невидимому за редким частоколом высоток горизонту, а узнать ничего нового, помимо открытого в тайном кабинете, так и не удалось — что и злило, и немного тревожило враз. Из упомянутых в бумагах официальных партнеров отца кто оказался в отъезде, а кто просто не пожелал разговаривать с какой-то девчонкой. Разумеется, ничего такого не было сказано прямо, но догадаться было несложно. Догадаться, но не придраться, увы, — на словах все выглядело цивильно и обоснованно; и внутренне кипя, куноити отступила. Искать начальство, тайно проникнув в любой из запутанных лабиринтов их офисов, можно было бесконечно — и столь же безрезультатно, как и штурмовать их бастионы в лоб.

С менее легальными связями дело, увы, обстояло немногим лучше. Русский поставщик оружия не показывался в городе уже не первый год; итальянцы же имели наглость вообще не признать ее и, не стесняясь в выражениях, прогнать от резиденции своего дона. Попытаться прогнать, конечно же… что не умаляло их вины и уж подавно — не отменяло коварных планов куноити. Кстати, вот и она, удобная для них возможность. Последним плавным шагом Караи приблизилась к полуоткрытой створке — судя по запаху, ведущей на кухню; заслонила ее спиной. Воровато оглядевшись, неуловимым движением вскинула руки, с виду лишь коснувшись рамы, — и стремительно исчезла в невеликом отверстии, точно ее тут никогда и не было.

<center>***</center>

Ровные росчерки разметки летели под колеса белыми стрелами, но уже не радовали глаз, как поначалу. Как и прочее, встречавшееся в пестром, рябящем в глазах китайском квартале. Раздражало буквально все: и непривычно яркие краски; и узкие, замысловато изогнутые улочки и переулки, где черт ногу сломит, и уж точно невозможно ничего и никого найти, не зная точных координат. Но больше всего нервировала Караи возможная напрасность ее поисков. Кто знает, где сейчас обретается таинственная личность, обозначенная в документах отца как Хан? Последний, кто остался из списка — и самый непонятный к тому же. Ни имени толкового, ни адресов, ни контактов, кроме фабрики химикатов, где она уже побывала — и не обнаружила ничего интересного, кроме нескольких громил в смешных шляпах. Караи неопределенно хмыкнула. А мистер Хан, однако, большой шутник. Интересно, сам он наряжается так же стремно? Или же под стать своей кличке? Куноити нервно передернула плечами. А, демон его забери, неважно! Лишь бы нашелся, да поскорее.

Чуть притормозив, мотоцикл резко свернул в очередной извилистый переулок, оставив на мостовой черный след шин. Шумно хлопая крыльями, в воздух взмыла стая голубей, кормившаяся возле свалки. Присмотревшись, Караи вполголоса ругнулась, на этот раз на проектировавших этот квартал бездарей. Снова тупик! Так она до утра прошляется здесь, привлекая внимание окрестной шпаны, и ни на шаг не приблизится к цели. А может, этот долбанный Хан сейчас вообще не в городе, и она только зря тратит время. И что тогда?!

— Какие люди — и без охраны! Боги определенно любят тебя, крошка. А точнее, мои карманы, — вальяжно и как-то подозрительно знакомо звучащий голос резанул по нервам. Ну вот, только вспомни про дерьмо… Куноити непроизвольно схватилась за вакидзаси, уже готовая проучить нахала — а заодно сбросить напряжение бестолкового дня; но обращались не к ней. И кажется, вообще не здесь, а чуть дальше примеченной накануне мусорки. Которой, как показалось поначалу, тупичок и заканчивался. Может, и он — лишь видимость?

Быстрым бесшумным шагом Караи пересекла переулок и осторожно выглянула из-за угла, стараясь держаться в тени бака. Хотя можно было и не стараться так, похоже… Так и есть — все та же банда китайских недотеп. Как бы даже не те же самые тупые рожи; уж козлобородый начальничек-то их точно ей уже попадался. И снова втроем на одного… точнее, одну. Глуповатого вида блондинка, конечно, сама виновата, нечего шататься в одиночку по таким трущобам, но эти-то — молодцы лишь кучей на одну овцу…

— Сейчас… одну минуточку. Только не бейте, — тем временем блондинка, отчаявшись найти в залежах своей сумочки бумажник, трясущимися руками, едва не уронив в грязь, протянула ее козлобородому. Тот, презрительно сплюнув себе под ноги, принял добычу; усатый же мужик в тот же момент ловко, точным движением опытного карманника сдернул с руки девицы часы.

— Бонус за медлительность, — ухмыльнулся он. Рослый туповатый малый заржал. Блондинка было возмущенно взвизгнула, но быстро смолкла, затравленно вжалась в стену, надеясь, видимо, отделаться малой кровью.

Караи нахмурилась. Странное дело: на сей раз не хотелось даже поглумиться над недотепами — те вызывали не презрительную ухмылку, а реальную злость. С какой стати они, никчемные олухи, должны получить вожделенную добычу лишь по чистому везению, в то время как она, убив кучу времени и сил, останется ни с чем? И плевать, что они как бы не виновны в ее неудачах! Нечего так невовремя попадаться на пути.

Она какое-то время проследила за козлобородым и его шайкой, то и дело, брезгливо кривя губы, поглядывая на блондинку: нет бы бежать, пока про нее забыли — стоит как просватанная, ждет особого приглашения. Тем временем главарь выудил из сумочки, очевидно, что-то ценное, покрутил перед лицом. На руке его, как живая, шевельнулась тату то ли змеи, то ли дракона… И тут Караи неожиданно осенило. Судя по немногочисленным работникам той химической фабрики, пресловутый Хан тоже был китайцем. И кликуха вполне подходящая, и база. А значит, эти типы вполне могут его знать. Даже скорее всего — как-то не очень походила сумрачная, затаившаяся в глубине квартала коробка фабрики на легальную контору. Да и в документе про них значилось что-то туманно-неопределенное…

Вмиг решившись, Караи стрельнула по сторонам глазами; но, так и не найдя ничего более подходящего, скривившись, вскарабкалась на край мусорного бака. На миг рука соскользнула со склизкого края, и наладонная пластина противно шаркнула по металлу; усатый настороженно вскинул голову, но так и не заметил ничего подозрительного. Куноити же, уже покинув ненадежную опору, кралась по карнизу невысокой крыши какой-то пристройки, аккуратно переступая неровную черепицу. Хоть какой-то толк от нелепых строений — невысоко лезть, ближе спускаться!

— Шеф, а мне? — обиженно загундосил здоровяк, обделенный скудной добычей. Козлобородый не обратил на него внимания, весь погруженный в изучение содержимого бумажника, да и усатый лишь изредка, для вида, оглядывал окрестности. Тогда рослый китаец навис над испуганно зажмурившейся жертвой, надеясь стрясти с нее что-то еще.

На что он рассчитывал, Караи так и не узнала. Удачно срезанная брошенным мини-сюрикеном бандана сползла, на миг заслонив бандиту обзор. Ругнувшись, он сдернул ее… лишь затем, чтобы с воплем схватиться за глаза, в которые — как ему наверняка показалось — впилась целая стая ос. В тот же момент куноити ловко соскочила с карниза ему на плечи, но не повалила на землю, как рассчитывала, уж больно велик был противник, — лишь бросила на колени. Но, нимало не смутившись, тут же соскользнула ему за спину, одной рукой сгребя воротник, другой же — приставив к шее невезучего грабителя его собственный нож.

— Это еще что за черт? — на миг опешил козлобородый, но почти сразу же злобно сощурился. — Снова ты? Ах ты мелкая дрянь! Опять хочешь нам помешать?

— О, я тоже очень рада вас видеть, — ухмыльнулась куноити, не выпуская воротника жертвы, почти вальяжно накрутила одну из прядей его шевелюры на палец. Другая же рука, однако, уверенно, умело сжимала нож — и бандиты не могли этого не заметить. — Поправочка: уже помеш… — она на миг запнулась, рассмотрев, что блондинка — противореча ее словам — по-прежнему оставалась на месте. — Да чтоб тебя!.. Сгинь!

Неуловимым движением Караи бросила к ногам блондинки шумовую бомбочку. Громкий хлопок наконец-то вывел ее из ступора, и девица с воплем бросилась бежать. К огромному удовлетворению куноити, оба бандита также шарахнулись прочь от метательного снаряда; и даже пленник нервно дернулся, едва не напоровшись на нож.

— Я думала, тебе еще нужны твои уши, — Караи чуть-чуть отодвинула от него лезвие, бросила жесткий взгляд на его подельников. — Вас это тоже касается, парни. Ну-ка два шага назад, а не то… — она сделала выразительный жест вооруженной рукой.

Ворча, те нехотя повиновались, не сводя настороженных взглядов с куноити. Пленник, малость проморгавшись, тоже попытался было дернуться, но злой окрик главаря заставил его снова застыть на месте.

— Вот и чудненько, — Караи самодовольно улыбнулась. — Какие послушные мальчики, давно бы так. Теперь можно и к делу.

— Недолго тебе радоваться, дрянь, — проскрипел здоровяк, снова попытался подняться, но бдительная куноити ловко уколола его в мочку уха острием наладонника, одновременно пнув под колено. — Хан тебя… — простонал он уже с земли.

— Цыц, придурок! — снова прикрикнул козлобородый, потом глянул на Караи со смесью подобострастия и злобы. — Больше слушайте этого охламона, он и не то наплетет. Может, и правда лучше о делах, — он с сожалением глянул на сумочку, потом снова на противницу. — Мы готовы поделиться…

— Но, шеф, — воспротивился уже усатый. — Там даже нам мало. А Сиду явно много двух ушей, — с кривой ухмылкой добавил он.

Названный Сидом свирепо скривился и погрозил кулаком подельнику. Караи презрительно усмехнулась.

— А я бы послушала, — она наклонилась к Сиду. — Так что ты там болтал насчет Хана?

Неведомая жгучая боль вдруг пробила руку от плеча до запястья. Пальцы сразу же онемели, выронив нож. Отпустив пленника, куноити тут же, пригнувшись, отскочила в сторону. Зло выругалась, едва не ударившись локтем о стену: коварный маневр завел в тупик, на место недавней жертвы — и Караи только сейчас поняла это. Да что за гребанный день такой?!

— Только то, что я всегда рядом, когда это нужно — хорошо поставленным голосом отозвался незнакомец в темных очках. Благодаря расстегнутому вороту и подвернутым рукавам его черной шелковой рубашки куноити даже со своего места могла рассмотреть густо изукрасившие руки и грудь чужака татуировки. Включая достопамятного дракона, только в гораздо более красочном и устрашающем обличии, чем у остальной шайки. Лицо же незнакомца не выражало ничего, совершенно, почти так же, как и зеркальные очки, где Караи сумела рассмотреть лишь свое искривленное отражение. Судя по уверенному виду, он действительно был Ханом, заправилой в этом районе. А когда к нему тут же сползлась побитая ей банда, Караи крепко заподозрила, что они тоже его люди. А это было уже хуже…

<center>***</center>

По правде говоря, Хан был в замешательстве. Конечно же, он сразу признал строптивую дочурку нового босса, Шредера. Лично иметь с ней дел не приходилось, но давний его подельник, Ксевер Монтес, немало рассказывал о девчонке, каждый раз приправляя речи свои замысловатыми ругательствами. Конечно, не всякому слову изворотливого мулата можно было верить, но тут все совпадало буквально на сто процентов. Стерва еще та, даром что малолетка, а нельзя тронуть и пальцем — проблем не оберешься потом. И вот что прикажете с таким везением делать?!

Кажется, это поняли и помощники — а это намного хуже, ведь уронив себя в их глазах, Хан навсегда мог забыть о мечте захватить весь Манхэттен — пусть и под рукой Шредера. То, ради чего, собственно, он и приехал сюда, сменив родину на края чужеземных чертей. Мечта была такой близкой, такой доступной… вплоть до этой минуты. Хан про себя выругался. Правда, при последней встрече Монтес заикнулся насчет неладов девчонки с родителем… что совершенно не удивительно при ее норове — но когда это было? За такое время можно десять раз помириться… или рассориться окончательно, почему-то Хану казался более правдоподобным второй вариант. Случайно ли при девчонке ни одного воина Фут?

Так и не определившись, Хан решил до поры до времени придержать девчонку у себя. До выяснения обстоятельств, так сказать. Кажется, один из его людей видел сегодня в городе Тигриного Когтя. Кто еще, как не первый помощник Шредера, может знать насчет семейных перипетий босса?

Беда лишь, сама девчонка была обо всем совершенно иного мнения — и вела диалог с безопасного расстояния, зорко отслеживая каждую попытку приблизиться. Бежать ей было некуда, да она и не пыталась — однако и доверяться, по словам самого Хана, «ближайшему подручному ее отца» не спешила. Спасибо непутевым помощничкам! Хан зло глянул на подручных, потом попытался зайти с другой стороны. Было же, помимо пусть и тайных, но скучных, на взгляд девчонки, его общих дел со Шредером, и кое-что еще, более личное. Касавшееся как раз ее… Отвлекшись, он не заметил мелькнувшей за спиной — на миг, не более — размытой тени.

<center>***</center>

Вот уж этого Караи ожидала в последнюю очередь — и опешила на несколько драгоценных секунд. Лекарство? Для нее? Она что, когда-то болела? Да быть такого не может! Или все-таки может, да только не помнится из-за клятой амнезии? Куноити ошеломленно моргнула, пытаясь уложить в голове непредставимое; потом, внезапно опомнившись, метнулась прочь… Поздно: подлый китаец цепко сгреб ее запястье, дернул на себя, выкручивая руку за спину. На удивление ловко увернулся от прицельного пинка и… неожиданно взвыл, рухнул на четвереньки, и выпустил пленницу.

Порадоваться неудаче недруга Караи не успела: почти тут же что-то оглушительно лязгнуло у самого уха, сильно ударив в плечо, швырнуло к стене. Что это было, понять она не успела — да и не пыталась. Каким-то чудом куноити сумела устоять на ногах, неловко, шатко — сказывалась недавняя контузия — метнулась к мусорке. Навстречу неизвестной угрозе, увы, но там было единственное доступное сейчас укрытие.

Вовремя: от стены, где Караи только что стояла, что-то отлетело к противоположной, взвизгнув, отрикошетило в землю. Пуля. Значит, не подельники китайцев, как она поначалу опасалась. Зря, как оказалось… Припав на одно колено, куноити укрылась за баком, силясь сквозь просвет меж ними рассмотреть происходящее. Кто же эти уроды, черт возьми, и так не вовремя? И самое главное — по чью голову они здесь, ее или узкоглазых болванов?

Так ничего и не рассмотрев, Караи рискнула слегка выглянуть из укрытия, пользуясь падавшей на мусорку густой тенью. Никого. Куноити повернула лезвие извлеченного из ножен вакидзаси так, чтобы в нем отражалась часть переулка, подалась вперед, почти прижавшись к баку, морщась от ударившего в нос неприятного запаха. Нет, по-прежнему никого — ни китайцев, ни неизвестных врагов. Может, те охотились вовсе не на нее?

Подцепив кончиком лезвия какую-то тряпку, свисавшую из бака, Караи осторожно, по доле дюйма приподняла ее над краем, с запозданием почувствовав, что плечо ощутимо ноет. Скосив глаза, с недоумением рассмотрела заметную вмятину на наплечнике — наверняка от такой же пули. Будет синяк, но кажется, ничего серьезного Может, и Хану перепал такой «подарочек»? Куноити криво усмехнулась. И поделом бы — но она так и не успела расспросить его, где искать отца…

От резкого удара оружие чуть было не вышибло из рук; в следующий миг лохмотья слетели почти на голову Караи. Она тут же стряхнула их, дернув плечом, снова скрылась за баком. Проклятье, им все-таки нужна она. Чтоб им всем пропасть! Какого демона им от нее надо? Зачем? Но главное — как отделаться от них поскорее, пока Хан не успел уйти далеко?

<center>***</center>

— Вannazione*, ты чего творишь? — Виктор перехватил ствол оружия брата и замахнулся, готовый влепить ему крепкую затрещину. Давненько же он не был так зол! — Я же сказал: не стрелять без моего приказа.

Он еще раз оглянулся на тупичок — но нет, глупо было надеяться на чудо. Девчонка, конечно же, спряталась, почуяв неладное, и поди достань ее теперь — с ее-то умением лазать по стенам да прыгать по деревьям. Низкая крыша там, правда, всего одна, но близко от нее — а их всего двое… если считать недотепу-братца, привыкшего сначала стрелять, потом думать.

Винченцо споро отпрянул, еще и имел наглость возмутиться:

— Я чего? Это ты чего?! Эта дрянь сейчас уйдет.

— Если еще не ушла, — Виктор осторожно выглянул из-за угла, держа оружие наготове. Что бы сейчас не отдал он за старый добрый «Томпсон», так привычный руке и глазу. Нет же — приходится довольствоваться жалким азиатским самопалом, ни уму, ни сердцу. Свалить на китайцев содеянное такой рухлядью, конечно, проще — но сначала ведь из нее надо попасть. В девчонку, быструю и изворотливую, как ласка. И уже предупрежденную их промахами.

— Так это же ты промазал, — продолжал вполголоса возмущаться Винченцо. — Я и решил подстраховать…

— Что бы ты понимал… По ногам для начала было бы вернее, чтобы точно не ушла… Кто же знал, что этот китаёза так невовремя подставится, — проворчал Виктор. — За подмогу спасибо, конечно… кабы не была она медвежьей, — он озадаченно потер затылок. — И вот что теперь?

— Обстрелять из всего арсенала, — тут же оживился младший. Он всегда был неравнодушен к оружию, а тут такая возможность… — Чай, у нас не только эта рухлядь припасена, — Винченцо с отвращением встряхнул вооруженной рукой. — Тогда точно никуда не денется.

— Копы — точно никуда не денутся, сразу будут здесь! — фыркнул раздосадованный Виктор, краем глаза продолжая следить за переулком. — А насчет девки еще неизвестно. Мы и так немало шума подняли, ладно район тихий. Но и то до поры до времени. Вот что, — он выпрямился, извлекая из-за пояса передатчик. — Присмотри-ка за ней, а я пока созову наших, кого получится…

— Зачем? — тут же ожидаемо возмутился Винченцо, машинально повысив голос. — Чтобы потом делиться наградой босса — за то, что вообще-то обещано нам.

— Чтобы в одиночку не получать по шее, stupida testa*! — прошипел Виктор, пригрозив брату кулаком. Тот что-то буркнул под нос, но уже тише. — Если хочешь, можешь попробовать, конечно. Но без меня. И все шишки от босса тоже.

— Porca puttana*… — вполголоса буркнул Винченцо, но возразить не посмел. На большее Виктор и не рассчитывал.

<center>***</center>

Затишье затягивалось и беспокоило Караи все больше. Кто знает, может, стрелявшие нарочно загнали ее в эту крысиную нору, а теперь подкрались незаметно и как раз сейчас окружают ее. А может, уже совсем рядом?.. Караи бросила нервный взгляд на низкую крышу всего-то в метре-полутора от крайнего бака — по счастью, та была пуста. Пока что. Ей бы всего секунда-две задержки и хоть какой-то трюк. Куноити нашарила в потайном отсеке наруча дымовую шашку — их, как нарочно, добыть удалось мало. Но хватит и одной, если умеючи. Знать бы еще, сколько этих типов.

С дальнего конца мусорки донесся подозрительный шорох. Крысы? Очень может быть, но разозленная куноити, плюнув на осторожность, не разгибаясь метнулась туда, держа оружие наготове. Крысы, они всякие бывают. Один и тот же трюк вряд ли прокатит дважды, но кто знает…

Так и есть: «крыса оказалась… все тем же туповатым китайским громилой, как там его… Нид? Вид? На этот раз Караи удалось повалить его, притиснув к стене, но ценой едва не рухнувшего бака. Да и сам громила едва не завопил как резаный, наверняка приняв ее за стрелявших.

— А ну цыц! — Караи тут же зажала ему рот, опасливо огляделась. — Если хочешь жить, конечно.

— Да чего ты ко мне прицепилась? — шепотом возмутился тот, потирая многострадальную шею: кажется, куноити все же успела царапнуть его вакидзаси (и ничуть не жалела об этом). — Она подружка тебе, что ли?

— Кто? — Караи не сразу поняла, что он говорит о блондинке, про которую она уже успела забыть. Наконец вспомнив, досадливо мотнула головой, пряча оружие. — Вот уж спасибо, хватит с меня одного счастья — тебя.

— Так чего ты тут делаешь тогда? — китаец тоже приподнялся, снова задев бак. Куноити зло зашипела на него, пригрозив увенчанным острыми «коготками» тэкко-каги кулачком. Припала к щели меж баками, высматривая возможную опасность — и явно игнорируя явную, близкую. Заметить которую успеет и за километр. — Других мест мало?

— Там не так интересно, — Караи оглянулась, многозначительно ухмыляясь. — И нет такого отличного помощника, чтобы выбраться отсюда.

— Держи карман шире, — китаец презрительно фыркнул. — Дураков нет.

— Ну как знаешь, — куноити демонстративно смерила взглядом расстояние до козырька крыши. — Пусть тогда тобой займутся они, — она кивнула в сторону оставшихся за углом стрелков. Что, кстати, они так медлят? — И они вряд ли поверят, что ты не в курсе, куда я делась.

Невольный напарник помолчал секунду-две, нервно вглядываясь туда же — в угол двухэтажной закусочной без единого окна, закрывавшей обзор на прочее. Тяжело вздохнул и неохотно кивнул.

— Давно бы так, — Караи тоже не сдержала облегченный вдох. — В общем, слушай сюда…

<center>***</center>

План Сиду ожидаемо не понравился. Нет, если по правде, ему было не по душе все, связанное с наглой девчонкой, и попадись она ему один на один без своих хитроумных штучек… Но до того славного момента следовало еще дожить и выбраться из этой заварушки. Желательно целыми.

Но все выглядело слишком уж просто. Да, он как уроженец этого квартала хорошо знал все тайные лазейки, и ближайшая из них была — рукой подать. Как раз за задней дверью закусочной на углу, от которой старина Чанг так «великодушно» поделился кодом. Не за бесплатно, конечно — десятая доля обычной мзды на дороге не валяется; но эта дверь уже не раз выручала Сида и его подельников и окупилась десятикратно. А тем совсем незачем знать, что хозяин забегаловки не его троюродный брат.

Все так, но проклятые пришлые были слишком уж близко. И слишком хорошо вооружены, чтобы можно было проигнорировать это. А девчонка слишком уж хитра, чтобы подставляться ради его шкуры хотя бы на чуть-чуть. И все эти «слишком» весьма неслабо нервировали Сида. Беда лишь, что выбирать было совершенно не из чего. Как всегда, черт возьми.

Дождавшись, пока бомбочка глухо хлопнула в стороне от них, окутав переулок сизоватой едкой завесой, он выскочил из-за бака, таки опрокинув его и, кашляя, опрометью кинулся в сторону закусочной. Грохнул выстрел, кажется, даже не один, но Сиду повезло — ни один не зацепил его. Может быть, оттого, что буквально на полпути он запнулся и оставшиеся шаги до двери прокатился почти кубарем. Неважно. Главное, что выбрался. Каким путем покинула западню девчонка, его волновало менее всего. Хоть бы и попалась — ему даже лучше.

Подрагивавшие пальцы со второго раза набрали код, и за хлопнувшей дверью остались позади и выстрелы, и прочие неприятности. Чуть погодя надо будет найти остальных и выяснить, сильно ли зацепило Хана. Как ни крути, лидер из него получше Фонга, хотя последнему не стоит об этом знать. Но это все потом, не скоро, ну, а пока… Сид неспешным шагом пересек подвал, подцепил из бочки малосольный огурчик и, смачно похрустывая, направился в дальний угол, где, если его не подводила память, Чанг хранил спиртное. Надо и вознаградить себя за труды.

На сей раз удача не улыбнулась ему — то ли пиво закончилось, то ли старый жмот перепрятал его, наконец заметив убыль. Сид негромко ругнулся и направился к выходу в зал. За это время итальяшки уже должны были убраться отсюда. Да и ему пора.

Покупателей в зале было немного, и фамильярно кивнув Чангу, Сид приблизился к витрине — якобы рассмотреть закусь, а на самом деле убедиться, что его не выследили. Но улица была по-вечернему многолюдна и шумна, ничем не выдавая недавнюю заварушку. Да тут никто и не заметил ее, наверно. Другая улица — как другой конец света. Ухмыльнувшись, Сид дожевал огурец и вышел на крылечко…

…и, не сдержавшись, матюкнулся. Да что за день такой, черти его раздери! Девчонка, которую он надеялся сегодня уже не увидеть, должно быть, пересекла крышу и терпеливо дожидалась его на козырьке над крыльцом. И стоило ему выйти из-под него, соскочила аккурат за его спиной, издевательски провела меж лопатками лезвием оружия — в ножнах или нет, Сид так и не понял. И предпочел не выяснять.

— А с тобой, приятель, мы еще не прощались.
_______________________________________
* черт возьми, проклятье (итал.)
* пистолет-пулемет Томпсона, популярное оружие гангстеров и мафии
* дурная башка (итал.)
* твою мать (итал.)
"То, что нас не убивает, делает нас сильнее"
Аватара пользователя
Anny Shredder
ниндзя
Сообщения: 328
Зарегистрирован: Вс 24 фев 2013 23:53
Имя: Анастасия
Откуда: Тольятти, Россия
Благодарил (а): 264 раза
Поблагодарили: 90 раз
Контактная информация:

Честный договор. Продолжение

Сообщение Anny Shredder »

Глава 18. Догнать ветер

— Дела… — Донателло растерянно проводил взглядом двоих людей в форме, скрывшихся за углом, и на всякий пожарный отошел подальше от края крыши. Озадаченно потер затылок, оглянулся на старшего брата. — И что теперь, Ле… — запнувшись, он бросил быстрый взгляд через плечо, кое о чем вспомнив, — ой, простите, мастер Сплинтер!

Стушевавшийся Донателло поспешно отступил назад, про себя кляня свой слишком торопливый язык. Но ведь и правда: мастер не слишком часто сопровождал их в вылазках, оттого и привык Дон — и не только он, а даже иной раз и Раф — ожидать команды от Леонардо, лидера их маленького отряда. Да и стоял учитель так тихо, незаметно, как истинный ниндзя; на какой-то момент Донателло даже забыл, что тот с ними. Он виновато покосился на Сплинтера — не рассердился ли.

Казалось, сэнсэй вовсе не заметил оговорки ученика: чуть пригнувшись возле бортика крыши, он бесстрастно оглядывал раскинувшийся у их ног переулок китайского квартала, где, судя по всему, и прошло столкновение Караи с Драконами. А теперь сновали туда-сюда полицейские, тоже все как один узкоглазые, проворные, как тараканы. Машина их, похоже, осталась на главной, более широкой улице; сами же полицейские разбрелись по кварталу, мелькая то в одном, то в другом его конце. Нужный переулок пока выглядел безлюдным, но спускаться все равно было рискованно. Кто знает, за каким поворотом столкнешься с бдительным стражем порядка?

— Так что же мы будем делать, Леонардо? — неожиданно повторил вопрос Сплинтер. Тот вздрогнул от неожиданности, щеки заметно потемнели — верный признак смущенного румянца. Но уголки губ дрогнули в тщательно скрываемой улыбке. Оправдать такое доверие — дело чести! Неосознанно подражая учителю, Леонардо сосредоточенно вгляделся в причудливые переплетения улочек и тупичков внизу, не поленившись для этого присесть на корточки на самый край бортика, стараясь при этом охватить все доступное и даже недоступное взгляду пространство.

— Надо проверить эту и все прилегающие к ней улочки, по возможности не спускаясь на поверхность, — наконец приговорил он. — Здесь мало пожарных лестниц, да и трубы наверняка ржавые, так что будем особенно осторожны. Жаль, что бинокль у нас всего один…

— Два, — поправил его Донателло, вытаскивая из поясной сумки, что постоянно таскал на вылазках, искомый. — Правда, он настроен на ночное видение, но и днем тоже небесполезен, только в другом цветовом диапазоне.

— Понял, — Рафаэль беззастенчиво выхватил из рук умника прибор, вгляделся в него — и почти сразу же вернул хозяину. — Сам и займешься.

— Подойдет, — одобрил Леонардо. — Как раз по одному для каждой команды. Вот только для вас… — он виновато оглянулся на учителя.

— Не переживай за меня, сын мой, — ободрил его Сплинтер. — Крысы могут проникнуть там, где не проберется иное живое существо. К тому же природа наградила нас отменным слухом и нюхом, что тоже будет не бесполезно.

— Надеюсь, — шепотом бросил Майки, скосив глаза на Рафа. — В этом квартале и помоек немало, — сморщив нос, он ткнул пальцем в сторону одной из них — как раз в переулке под ними, в самом конце. Один из баков был опрокинут, и содержимое его — по большей части крайне неаппетитное на вид — рассыпалось от стены до стены.

— Значит, решено. Связь держим по рации в минуты, когда это не привлечет чужого внимания, — Леонардо коснулся собственного средства связи и накинул на плечи плащ из грубой холщовой ткани — памятка о духовном испытании, пройденном в лесу. Тень капюшона скрыла глаза, преобразив лидера до неузнаваемости, даже голос, кажется, стал увереннее и тверже. — Режим «стэллс», ниндзя.

— Не слишком полагайся на это облачение, Леонардо, — предостерег его Сплинтер. — И самая лучшая маскировка не становится шапкой-невидимкой.

— Даже одного цвета со стеной? — усомнился Майки и, кривляясь, отскочил к похожей на лифтовую пристройке. Цвет накидки и правда совпадал один в один с оттенком кирпича, и зрелище было… странноватое.

— Особенно такая, — подтвердил Леонардо строгим тоном. — Полицейские сейчас, после перестрелки, подозрительнее обычного. Тем более к странным, от кого-то прячущимся типам.

— Мастер дубль два в действии, — усмехнулся Раф, но спорить не стал. Коснувшись рукой рукояти сая, быстро пересек крышу и остановился в шаге от противоположного края. — Ну что, погнали? Быстрее начнем — быстрее вернемся.

— Кто-то соскучился по дому… — хихикнул Майки. — Но не мой панцирь по твоим кулакам! — уловив угрожающее движение в зародыше, он ловким перекатом оказался на другом краю крыши и тут же исчез из виду — должно быть, спрыгнул на какой-нибудь карниз или трубу. Леонардо вжал голову в плечи и болезненно сморщился — но, против ожидания, не последовало ни звука. Пожав плечами, Донателло последовал за Рафаэлем.

Лидер покачал головой и поспешил вслед за младшим. Навряд ли, конечно, тот куда-нибудь вляпается прямо сейчас — все-таки, когда нужно, Майки при всем баламутстве неплохой ниндзя, но все же… Куда направился мастер, не заметил ни один из них, но Леонардо готов был поспорить на свою катану, что учитель отыщет следы беглянки прежде их всех. Что не мешало про себя надеяться на собственную удачу.

***

— Уверена? — Кейси чуть неловко пожал плечами, когда подруга сердито сверкнула на него глазами — и, старательно игнорируя протянутую руку, приняла сидячее положение. Ну, а как было не подать-то, тем более своей… ну ладно, почти своей девушке? Пусть даже и такой ершистой.

— Не, ты не думай, что сомневаюсь в тебе, ры… то есть Эйп, — продолжал он почти извиняющимся тоном. — Но мы ведь даже не знаем, куда они точно подались. И где сейчас.

Этот довод был далеко не главным, хотя для Эйприл, по понятным причинам, Кейси озвучил именно его. Собственно, саму идею подруги, едва-едва оклемавшись после странного опыта умника, куда-то идти он принял без малейшего одобрения. Нет, он, конечно, тоже обиделся бы, вздумай черепахи оставить его дома, когда сами отправились искать Караи. Но то он, крепкий парень — а то Эйприл, тем более после случившегося… чем бы оно ни было. Кейси до сих пор с содроганием вспоминал белые глаза и заторможенность подруги. Дон, конечно, гений, кто бы спорил — но иной раз сам не может предугадать результат своего эксперимента. А уж тем более с такой непредсказуемой штукой, как способности Эйприл… которые, кажется, даже мастер Сплинтер не может до конца понять.

— Я знаю, — вот и весь ответ. В довесок Эйприл лишь выразительно коснулась виска, намекая на те самые способности. И неуверенным, чуть шатким шагом пересекла лабораторию, направляясь к выходу. Кейси лишь вздохнул. И это его еще считают «без царя в голове»…

— Там ведь еще стреляли, — вспомнил вдруг он. Очень кстати… или же нет? Сейчас бы он поставил на второе: резко обернувшись, Эйприл еще раз прожгла его взглядом.

— И кто тут из нас герой, получается?! — язвительно переспросила она. — Да еще когда друзьям нужна помощь.

Кейси аж поперхнулся воздухом от такой несправедливости. Вот, значит, как…

— Ну, ладно, — он решительно сгреб дернувшуюся от неожиданности девушку за руку и потащил за собой. — Но только чур на моем велике — и не дальше, чем в шаге от меня. Не хватало еще, чтобы мастер Сплинтер за тебя потом голову мне откусил! Будет тебе и герой, и помощь — все и сразу! За Кейси Джонсом не заржавеет!

Эйприл слабо хихикнула, но протестовать не стала. Более того: странное дело, но таким Кейси нравился ей больше. Тем более когда прекращал наконец спорить и прислушивался к ней. А прислушаться стоило: бьющийся глубоко в голове тревожный набат говорил об этом более чем отчетливо. Жаль, без конкретики, кому и как — но это можно выяснить и на месте. Лишь бы успеть.

***

Квадрат за квадратом, переулок за переулком… и ничего. Снова. Леонардо раздраженно ударил кулаком в ладонь, не позволяя себе иных проявлений нетерпения при младшем. Эта улочка была последней принадлежащей к китайскому кварталу — и хотя Эйприл ничего не говорила о точном месте, за пределы его Драконы высовывались редко.

А только ли это было нетерпение? Об этом Лео и вовсе старался не задумываться — и так исподволь душу точила тревога, помалу перерастая в почти панику. Панцирь, ну где же она?! Куда подалась после того злосчастного ранения, смогла ли вообще убежать? Перед глазами, как ни силился он забыть, стереть из памяти, вновь и вновь вставало искривленное болью лицо Эйприл, тонкие пальцы, стиснувшие плечо… Обошлось ли только им? Где искать сумасбродную девчонку, как помочь? Не слишком ли поздно?

— Лео? — вполголоса окликнул неожиданно замершего брата Микеланджело. Не дождавшись ответа, щелкнул пальцами перед носом, точнее, биноклем, преобразивших их в жутковатые чешуйчатые гусеницы. — Земля вызывает Лео, прием.

Вздрогнув, лидер поднял голову, опустив руку с биноклем, взгляд помалу прояснился.

— Что-то нашел? — Леонардо поспешно огляделся, и Микеланджело невольно последовал его примеру. Потом мотнул головой, нервно хихикнул.

— Не, только одну замерзшую черепаху, — Леонардо метнул на него уничтожающий взгляд, но промолчал. Вздохнув, младший опустился на крышу рядом с братом. Забрал из его рук бинокль, задумчиво покрутил перед глазами, оглядывая крыши, пока старший не отобрал его вновь. — Нет, ну правда, Лео, так ты ей не поможешь. Да и если бы что-то случилось — мы б давно нашли хоть что-нибудь…

— Уверен? — ледяным тоном прервал его Леонардо. Разгулявшееся воображение уже рисовало ему, что стрелявшие — точно не Драконы, выскочки, способные сладить лишь со слабосильными горожанами, — воспользовались ранением куноити и захватили ее. А может, и отдали Драконам, кто их знает? А если вспомнить, что весь район под контролем банды… Панцирь, они будут искать ее вечность! За это время с Караи может случиться что угодно…

— Хочешь — давай проверим еще раз, — неожиданно предложил Майки. — Ну, то место, где началась вся эта катавасия — только поближе, не с крыши. Вдруг мы что пропустили?

Поначалу лидер хотел было возразить, напомнить о возможной угрозе обнаружения полицией — но вспомнил, сколько времени они уже ведут поиски. Вон, даже солнце нависло над крышей высотки, готовое спрятаться совсем. Да и полиция Нью-Йорка не отличалась особой дотошностью, это он знал по опыту. Отличались ли в лучшую сторону стражи порядка Маленького Китая, Леонардо не знал, но сильно сомневался в этом. Опять же, их двое, один может покараулить. Караульщик из Майки, правда… Но разве он сам не услышит приближения чужих?

— А это идея, — он вскочил на ноги, мысленно прикидывая расстояние до оставшегося позади проулка. По идее, был шанс успеть прежде, чем Раф выйдет на связь и обвинит его в нарушении собственного же приказа. А за это время можно найти много всего интересного — место преступления все же. Если не перехватили копы, конечно.

— Обращайся! — просиял довольный Майки и почти сразу же вынужден был добавить скорости: панцирь старшего брата почти скрылся из виду уже не на следующей — на дальней в этом квадрате крыше.

***

В нужном переулке по-прежнему было тихо и безлюдно, но малость остывший за время пути Леонардо все же для начала огляделся, строго наказал Майки следить за обоими концами тупичка с самолично выбранной точки — и только потом осторожно спрыгнул вниз. Рассыпанный мусор смягчил приземление, и брезгливо шаркнув пару раз подошвами о бордюр, черепашка начал изучение доступного пространства.

Следы пуль на стене он рассмотрел сразу, и хоть старался не подавать виду — сердце под пластроном сжалось. Мерзавцы играли по-крупному… и подтверждали это весьма немаленькие выбоины и гильзы под ногами. Леонардо утешал себя, что эти-то пули точно прошли мимо, но помогало слабо. Эйприл же ощутила чужую боль. Рикошет? Хоть бы…

Не сразу внимание его привлек опрокинутый мусорный бак. Лишь едва не споткнувшись о его крышку, Леонардо рассмотрел почти высохшие грязные следы, ведшие за угол. Прерывисто выдохнув, он подошел поближе, наклонился, приложил ладонь. Великоваты. Могли, конечно, размазаться, если Караи поскользнулась (правда, Лео с трудом мог такое представить). Но может… может, это следы напавших на Караи? Тех негодяев, что посмели в нее стрелять — а может, нарочно загоняли куда-то?

Леонардо почти бегом пересек переулок, но вынужден был резко притормозить перед почти неприметной дверью, даже без ручки. Следы обрывались возле нее без каких-либо намеков на причину и следствия. Черепашка осторожно толкнул дверь, готовый в любой миг пригнуться или отскочить. Надавил сильнее, на миг пожалев, что в напарники ему не попал Дон — уж у того-то нашлась бы подходящая отмычка…

— Пст, Лео, — Майки свесился с карниза и кинул в брата камушком. — Наши звонят. Наверно, что-то нашли.

Че-фон самого Лео почему-то молчал. Задуматься об этой странности лидер не успел, тут же метнулся обратно, не слишком полагаясь на внимательность младшего. Майки на удивление безропотно передал рацию — совершенно на себя не похоже. Худшие ожидания тут же взметнулись роем; не без труда подавив их, Леонардо ответил на вызов…

А уже через несколько мгновений и коротких реплик-вопросов опрометью бросился в противоположную сторону, напрочь забыв и про находку, и про недавние догадки-опасения. Младший с трудом поспевал за ним, но об этом Лео не задумывался тем более. Не сейчас, когда разгадка так близка, буквально на кончике катаны!..

***

В кои-то веки Рафаэль мог бы согласиться с ним — если бы у него были время и возможность соглашаться. Поначалу, честно говоря, их двойке не везло — как нарочно, лидер откомандировал их в наиболее людную и застроенную часть квартала, полную магазинчиков, забегаловок — и всевозможной шушеры, постоянно там обитающей. Лучшее место для подвигов в компании Кейси — но только не для поисков вроде сегодняшних. В подобной толпе сложно было рассмотреть даже вездесущих полицейских… если они вообще сюда заглядывали. Да что там — он сам не узнал бы и Дона, столкнись они локтями, случайно разминувшись. Хорошо все же, что им не нужно спускаться. И что домишки здесь в основном низкие. Хотя, как ни крути, все равно дерьмо.

Темпераментный черепашка раздосадованно сплюнул под ноги и не спеша двинулся вдоль карниза здания, нет-нет да укрываясь в тени спутниковых тарелок и надстроек, памятуя предостережение… нет, не Лео — учителя Сплинтера. Хотя стадо на улице — Раф был уверен — посмотрит наверх, только если оттуда упадет мутагенная бомба. Да и это не точно. Тщательно выбирая путь, он, однако, не спускал глаз с многоликой толпы, оживленно перекликающейся внизу, высматривая знакомые рожи. Пусть для непривычного глаза все китайцы на одно лицо, уж Драконов-то узнает из тысячи. Хоть по одному, хоть всем скопом.

Несколько раз он оглядывался на Донателло, следовавшего по параллельной стороне улицы, но тот раз за разом лишь отрицательно мотал головой. Похоже, ему тоже не везло — а ведь в поле зрения умника попадали дворики и переулки, отходящие от основного маршрута. Сам Раф проверял чердаки и пожарные лестницы, особо тщательно — заброшенные с виду, но с тем же успехом. Он уже мысленно махнул рукой на возможность переплюнуть Лео, когда Дон неожиданно оживленно замахал руками, указывая куда-то вперед.

Как нарочно, именно на этом участке улица раскинулась небольшой площадкой — перекрестком двух сходящихся под кривым углом дорог, и чтобы пересечь его, Рафаэлю пришлось сделать изрядный крюк. Донателло нервничал все больше, суетливо тыкая пальцем все дальше в сторону невидимого горизонта. Матернувшись, Раф прибавил скорости… и, не сдержавшись, выразился еще крепче, так и не рассмотрев причины суеты.

— Кто?.. Что?.. В чем дело? — чуть запыхавшись, выдохнул он, снова окидывая взглядом пустоватую — в сравнении с пройденной — улочку. — Из-за чего спешка-то?

— Вот, — и только сейчас Рафаэль рассмотрел на фоне темноватого в начинающихся сумерках дома двоих полицейских. Один из них катил за руль небольшой мотоцикл в красно-черных тонах. Спешно отобрав у Дона бинокль, Рафаэль вгляделся — и рассмотрел-таки футовскую эмблему в районе руля. Очень схожие были, насколько он помнил, и у рядовых Футов — но вроде как побольше габаритами.

— Думаешь, ее? — коротко бросил он. Донателло ответил столь же лаконичным кивком. Откуда брат мог знать это, Рафаэль даже не задался вопросом — порой умник удивлял их удивительно точными данными обо всем на свете, словно взломал секретную базу данных Пентагона. А может, и не словно.

***

Они последовали за полицейскими на почтительном расстоянии, время от времени вглядываясь в бинокль, передаваемый из рук в руки. Вскоре Рафаэль привык к странной цветовой гамме и легкой кривизне краев поля зрения. Настолько, что даже рассмотрел вмятины на диске заднего колеса и заметно порванную обшивку сиденья. Точно следы небольшого ДТП… или же драки, что более похоже на правду.

— Вот и ответ, — полушепотом отметил Донни, опуская бинокль, аккурат перед проемом между домами. И продолжил, на ходу перескочив его: — Вопрос только: какой именно?

— О том и речь, — Рафаэль не замедляясь перемахнул на соседнюю крышу вслед за ним. — Она может быть за сотню миль отсюда. А байк бросить просто между делом, — он сердито фыркнул, досадуя на такое обращение с классной техникой.

У Дона, однако, была иная версия.

— А может, она… — он запнулся и продолжал более неуверенно: — не справилась с управлением? Ну, там потеря крови после ранения, слабость, спутанность сознания. Может, мы не там ищем? Она вполне могла попасть в больницу… или же сама обратиться туда. Из-за того же ранения, например.

— Караи-то? — Рафаэль насмешливо ухмыльнулся. — Ты правда веришь, что она на такое пойдет? Покажет свою слабость чужакам? Разве только если дело дойдет до «неотложки»…

Донателло огорченно замолк, признавая справедливость этой версии. Караи точно не обратилась бы за помощью к чужим… даже к своим, как ни печально. Да и не верилось, честно говоря, в вероятность серьезного исхода. Все-таки бандиты не ровня обученным ниндзя. Он, конечно, все же проверит версию с «неотложкой», но потом, когда остальные варианты будут исчерпаны.

— Панцирь! — Раф с силой стиснул его плечо, кивнув в совсем противоположную сторону. Тут же забыв о своих планах, Дон оглянулся.

В тени рыбного склада (Донателло опознал это только по запаху) у задней двери возился плохо различимый в тени — и тем особо подозрительный субъект. Согласно кивнув друг другу, братья кинулись туда.

И едва-едва успели. Подозрительным типом оказался Хан, и он почти успел укрыться за дверью. Что подвело обычно ловкого и стремительного вожака Драконов, Дон задуматься не успел: налетевший на бандита Раф тут же отлетел обратно — зарядив ему по лбу дверным косяком, Хан, странно скособочившись, двумя пинками таки отбросил черепаху. Вот так вот просто… Ученый мельком вспомнил сцену из виденного когда-то китайского боевика: там герой тоже на удивление ловко управлялся в схватке подручными средствами, от велосипеда до подхваченного из угла ведра. И подавив улыбку, бросился на выручку.

Вскоре ему было уже не до смеха. Даже раненого — довольно скоро Дон понял это по несколько скованным движениям и тому, как Хан заметно припадал на левую ногу, — скрутить его не удавалось и вдвоем. Тем более что оглушенный сильным ударом о стену, Рафаэль действовал явно не в полную силу. Да и в родном квартале бандит ориентировался явно лучше черепах, пусть они тоже побывали тут не раз. Даже без привычных темных очков по лицу его было сложно что-то понять, но Дон сильно подозревал, что их противник уже присмотрел пути отхода, вернее всего даже не один, и ждет только момента. Который был лишь делом времени. Нужна подмога, и срочно — но как, если до че-фона не то что не дотянуться, найти взглядом и то некогда?

— Ну все, ты меня достал! — рыкнул изрядно разозленный Раф — и, наплевав на стратегию и тактику, почти забыв и про оружие, не поднимаясь с земли метнулся под ноги Хану. Тот еще раз огрел его кастетом по многострадальной голове — но и сам не устоял на ногах, и оба кубарем покатились по асфальту, собирая на одежду и панцирь всевозможный мусор. Дон же, улучив наконец момент, выхватил свой че-фон.

— Лео, прием! — задыхаясь, выкрикнул он, напрочь забыв, что техника настроена на другую волну. — Ты здесь нужен!

***

Братья успели как раз вовремя: вырвавшись из хватки Рафаэля, Хан перехватил посох Донателло и, дернув на себя, одновременным ударом обеих ног нокаутировал обоих. Невозмутимое лицо таки исказила гримаса боли, но приземлился Хан все же довольно успешно и уже дернул было на себя ближайшую дверь, ту самую, что успел открыть перед появлением Донателло и Рафаэля. И даже успел издевательски ухмыльнуться — на таком расстоянии ему не страшна была и кусаригама Майки…

Вдохновленный отчаянием, Леонардо метнул кунай — не очень привычное и не слишком уважаемое им оружие. Но последний шанс узнать о Караи стоил принципов, да и целости шкуры этого бандита. Споткнувшись, Хан замер: воткнувшись меж досок двери, острое лезвие, пронзив рукав, кажется, задело и кожу. Вырвать его было делом пары секунд, но тут беглеца настиг уже Лео. Угрожающий взмах — и Хан попятился, не глядя по сторонам, лишь на опасно сверкающую перед самым лицом катану.

А чуть позже подоспели и остальные. Как раз пригодилось оружие Майки: скрученного сообща Хана цепью кусаригамы надежно примотали к стволу кривого, почти высохшего дерева — в другой момент Лео сильно удивился бы, увидев его тут вместо обычных фонарных столбов. Но сейчас все внимание его было приковано к недавнему противнику.

— Ваша работа? — кончиком оружие лидер указал на медленно расплывавшееся по штанине бандита темное пятно. Но имея в виду и прочее: и потерянные, наверняка разбитые в схватке знаменитые очки, и в целом потрепанный вид.

— Если бы… — буркнул подошедший Раф, зло пнул пленника в голень. — Кто-то постарался до нас.

Он рывком спрятал в поясные ножны саи, больше разозленный даже не проигрышем, а тем, что они вдвоем не сдержали даже ослабленного, кем-то уже отделанного противника. Он не сдержал! Вдобавок дважды пострадавшая голова гудела и трещала, не добавляя хорошего настроения.

— Копы? — предположил Майки, раскручивая один из нунчаков.

— А где тогда все остальные? — усомнился Донателло. — Поодиночке обычно они не ходят.

— Сейчас узнаем, — Леонардо снова повернулся к пленнику. Тот слегка дернулся, но все же вскинул голову, глядя на невысокого ростом черепашку подчеркнуто сверху вниз.

— Думаешь, я что-то скажу тебе, черепаха? После всей этой… грязи, — последнее слово Хан процедил с явным отвращением. И даже не дрогнул, когда под подбородок ему уперлось острие сая.

— Уверен, — процедил Рафаэль с не меньшим нажимом. — Если, конечно, хочешь уйти отсюда целиком, не по частям.

Даже не оглядываясь, он чувствовал на панцире прожигающий взгляд Леонардо. Невольно передернул плечами и поморщился. И совсем не удивился, когда старший, перехватив его за плечо, несильно, но уверенно потянул на себя.

— Какого панци…

— Ты ранен, Раф, — негромко, но очень четко проговорил Леонардо. А затем — зеленые глаза Рафаэля удивленно округлились — повторил его движение, только место сая заняло бритвенно-острое лезвие катаны. Хан даже вынужден еще сильнее запрокинуть голову, так плотно оно прижалось к горлу. — Ты хорошо потрудился, брат. Теперь отдохни и предоставь это профессионалу.

В другой день и при других обстоятельствах Раф тут же вскипел бы на такую самоуверенность, оспаривая и свою слабость, и то, кого тут считать профессионалом по развязыванию языков. Но к боли прибавилась дрожь в руках, особенно явная при поднятии оружия — и черепашка неохотно отступил в тень, пока никто этого не заметил. Да и блестящие сталью глаза Лео, холодный тон, а главное — беспощадная уверенность руки, держащей оружие, не оставляла сомнений, что он справится не хуже.

***

Он недооценил их. Сейчас Хан готов был признать это. Долго, слишком долго проклятые земноводные мальчишки казались ему неопытными сосунками — да и были ими, стоило вспомнить, как неуклюже противостояли они его атакам, что вместе, что по одному. Разве что мальчишка-хоккеист… да и тому скорее повезло поймать его на неожиданности, чем сработало реальное мастерство.

Но не только это. Гораздо больше подводило их то, что Хан презрительно звал «чистоплюйством» — всякий раз, побеждая его людей, черепахи ограничивались лишь ударами, не пытаясь пустить кому-то кровь, покалечить даже при явной угрозе… да даже при сильном гневе. Сопляки, не нюхавшие пороху, что тут скажешь. Потому, и недолюбливая, и опасаясь их, Драконы все же никогда всерьез не боялись за себя. Ну, подумаешь, побьют, свяжут, вываляют в грязи и помоях. Годы уличной жизни приучили их и не к такому. А уж сдадут полиции — тем более не страшно, когда это они задерживались в кутузке надолго. Все это такие мелочи, если точно знаешь, что все равно останешься жив и… почти здоров. А с черепахами иначе и не бывает.

Сейчас же он не был уверен ни в чем. Вдавившееся в шею лезвие холодило и чуть пощипывало кожу, заставляя все сильнее вжиматься в корявый ствол. Еще в самом начале, когда мутант чуть опустил оружие, Хан неосторожно попытался пинком (ноги ему рептилии не связали) если не выбить у него меч, то хотя бы сбить с шага. Зря. Черепаха, конечно, запнулся, но ему самому это стоило раны поперек груди, располосовавшей и рубашку, и цепочку кулона, опасно близко к сонной артерии. И была она достаточно глубокой, чтобы считаться просто царапиной.

А сопляк даже не поменялся в лице. Хан не уверен был, что тот хотя бы заметил, как едва не прикончил противника, и — впервые за все время — занервничал. Когда же другой, изрядно отлупленный им мальчишка для верности обездвижил его ноги, пришпилив за штанины такими же безрукоятными ножиками, то наверняка нарочно нанес ему еще два чувствительных пореза. Хан был в том уверен, видя глумливую ухмылку и обещание большего на болотно-зеленой в начинающихся сумерках роже. Двоих других он не видел вовсе — и что замышляют они, мог лишь гадать. И впервые в жизни с надеждой подумал о близости обшаривающих квартал полицейских — от которых прятался какие-то полчаса назад.

— Молчащему не надобен язык, — продолжил тем временем подросток-рептилия, и глаза его стали пугающе-белыми. Словно бы не видящими… а точно ли словно? Мутант стоял настолько близко, что Хан впервые рассмотрел крупную чешую, покрывавшую его кожу. В том числе и на шее. Кожа людей намного тоньше, только знает ли это рептилия? Вспомнит ли в нужный момент?

По горлу скользнула щекотная капелька. Кровь. Его кровь. Хан непроизвольно сглотнул и чуть отвернул голову, впервые опуская глаза.

— Так-то лучше, — мутант слегка ослабил нажим. — А теперь: что ты и твои негодяи сделали с Караи? Где она?

Хан изумленно выпучил глаза.

— Мы? Ты спятил, черепаха? Как посмели бы мы причинить вред дочери мастера Шредера?

Черепаха скрипнул зубами; лезвие вновь прижалось к коже. Хан невольно поежился.

— Тогда кто это сделал? — грубый тычок в место раны вырвал невольный стон. Мутант же продолжал, не замечая: — И что с Караи?

— Да без понятия, — Хан еще раз непроизвольно передернул плечами. — Смылась, наверное, пока мы отхватили за нее пулю, — и не сдержавшись от колкости: — Иначе ты бы нашел ее прежде нас.

— Не забывайся, — мутант безжалостно-прицельно пнул его в колено, вынудив перенести вес на раненую ногу. — А кто контролирует территорию там? — он выразительно махнул оружием себе за спину. В сторону улочки, за которой, собственно, и кончались владения Драконов.

На этот вопрос Хан тоже ответил без промедления — даже с особой охотой:

— Люди дона Визиозо.

И с равной смесью удивления и радости заметил, как побледнело, скривилось в нескрываемом страхе лицо мутанта.

***

Дон Визиозо… Леонардо слишком хорошо знал, чьим союзником был этот мафиози — и на кого работал с самого второго вторжения. Так, значит, он не ошибся, и долгое отсутствие Футов было лишь отвлекающим маневром. Стоило догадаться об этом раньше, кому еще могла понадобиться Караи, если не прежнему воспитателю… он даже в мыслях не желал называть мастера Фут ее отцом. Так, значит, это ловушка на нее — и сейчас она наверняка на полпути к Шредеру. Снова… Только где их искать? У клана много убежищ в городе, и далеко не все им известны.

Словно ответ на вопрос, предвечернюю тишину разрезала громкая трель че-фона. Лео тут же выхватил его, разрываемый множеством предположений. Мастер Сплинтер? Стало хуже Эйприл? Еще что-то, не менее пугающее?

— Лео, это я, — устройство отозвалось голосом Эйприл. Каким-то непривычно… грустным, подавленным? Но не успел Лео задать вопрос, как девушка продолжила торопливо: — Я с мастером Сплинтером. Ты нам нужен.

— Вы попали в засаду? — тут же выпалил Лео. Неслышно подошедший сзади Рафаэль сильно хлопнул его по плечу. Лидер благодарно кивнул, не поворачивая головы. — Эйприл, что случилось? Что ты вообще там делаешь?

— Неважно. Лео, мы в порядке, не беспокойся, — Эйприл немного помолчала. — Но приходите поскорее.

И отключила связь прежде, чем Леонардо успел ее о чем-то спросить. Спокойнее стало ненамного — что-то тревожное, гнетущее витало в самом воздухе — но сейчас он хотя бы знал, где искать ответы на их вопросы. И не собирался медлить ни секунды.

— За мной, парни, — он рывком размотал кусаригаму, не обратив внимания на жалобно охнувшего и осевшего пленника, и первым одним длинным прыжком с места вскочил на пожарную лестницу, продолжая, уже карабкаясь по ступенькам: — Мы нужны мастеру Сплинтеру, — про себя же добавил почти неслышно: — А может, и Караи.

***

Оставив сыновей обыскивать улицы, Сплинтер направился совсем в иную сторону. Что вело его — пожалуй, не мог сказать и он сам. Должно быть, интуиция. А может, разумное предположение, что Мива, осененная неожиданным проблеском воспоминания, может искать укрытия и помощи в месте, которое привыкла считать своим домом — в убежище Фут. Тем более что и находилось оно всего лишь в каком-то полуквартале отсюда. Как ни горько было это осознавать, слишком долго это место было для Караи действительно домом — неуютным, лишенным тепла и ласки, любви и понимания, но единственным, который она знала. И теперь, раненая, напуганная, могла искать укрытия именно там.

Насколько безопасным могло быть то укрытие, он старался не думать — и без того по максимуму прибавив шаг, буквально перелетая с крыши на крышу, благо и располагались они тут близко друг к другу. О клане Фут уже долгое время никто не слышал, но это ничего не значило. Затаиться и выжидать — вполне в привычках ниндзя, и вполне может быть, его девочка сейчас направляется прямо в ловушку…

Нет, не думать! Остановившись опасно близко от карниза, Сплинтер сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, успокаивая сознание. Паникой он ничем не поможет ни себе, ни ей. Случись что, он сумеет ее вытащить, чего бы это ни стоило. Но для начала ее надо найти. Как можно скорее. Именно сейчас Мива уязвимее всего и, может быть, все-таки примет помощь. Но даже если нет — пусть так, лишь бы была в безопасности.

Убежище Фут показалось в поле зрения неожиданно — чего, собственно, стоило ожидать, увлекшись своими переживаниями. Замедлив шаг, Сплинтер сумрачно окинул его взглядом. Старая церковь, мрачная и угрожающая даже с виду, даже сейчас пропитанная подавляющей атмосферой Фут. И где-то там — Мива.

Рвано выдохнув, Сплинтер внимательно осмотрел здание и окрестности, но ничто даже не намекало на сокрытую угрозу. Но даже если так… неважно. Он должен быть здесь. Сейчас же. Мива не может ждать.

Как нарочно, большинство зданий отстояло от цитадели на приличное расстояние. Или же те от нее? Без разницы. Хорошего разбега все же хватило, чтобы перепрыгнуть сразу почти до прозрачного купола. Почти тут же бросилась в глаза приоткрытая дверца-форточка в боку купола. Ловушка?.. Затаив дыхание, одним неразличимым движением Сплинтер извлек из нефритового посоха скрытую в нем катану и, пристроив ножны у пояса, до предела напрягая слух и шестое чувство, осторожно приблизился к дверце.

Зал приемов — чем-то схожий с бывшим у них в клане, но гораздо обширнее и помпезнее, в духе Саки — открылся его взгляду во всем пугающем величии. Мест для укрытия было немного, да даже если и были… внимание крыса сразу привлекла маленькая белая карточка на сидении «трона». Даже со своего расстояния он мог различить, что на ней изображены двое. Сердце безжалостно сжала холодная рука. Не веря, разумно предполагая, что рассмотреть наверняка с высоты просто невозможно, он уже догадывался, что… вернее, кого на ней увидит.

Предельным усилием подавив гнетущие чувства, Сплинтер еще раз огляделся и, не выпуская из руки оружия, бесшумно спрыгнул вниз, в залу. Вблизи еще отчетливее стали иные приметы, не замеченные ранее. Неловкой рукой спрятав катану вновь в ножны, крыс медленно двинулся вдоль дорожки меж резервуарами с водой, с болезненным удовлетворением отмечая все новые и новые доказательства своей правоты.

Следы узких изящных ступней, раза в полтора меньше следа любого из его сыновей. Их сложно было перепутать с чем-то иным. Конечно, они могли принадлежать рядовым воинам Фут, среди которых могли бы оказаться иные куноити, не Мива — но есть ли смысл себя обманывать? Никому иному не было бы дозволено вплотную приблизиться к «трону», уж тем более что-то на нем оставить.

Неверными шагами Сплинтер повторил путь, проделанный Мивой, машинально про себя отмечая, что ровная походка ничем не выдавала ранение. Да и цель движения была предельно ясна. Уже с нижних ступеней «трона» крыс рассмотрел картинку — чуть поблекшую цветную фотографию, но даже зная точно, заставил себя подойти вплотную и взять ее в руки. Зачем? Он не знал и даже не задумывался, просто смотрел, смотрел, впитывая взглядом, душой изображенных на ней.

Его враг и Мива. Облаченная в форму Фут, горделиво выпрямившаяся и серьезная, заключенная в кольцо чужих рук. Хуже различимые вымпелы со знаком Фут на фоне… и слабый, полустертый след помады на одной из этих беспощадных ладоней. Жирная точка, конец пути. Выбор, сделанный Мивой добровольно…

Дыхание в груди перехватило, точно ее стиснули стальные цепи. Медленно, с видимым усилием Сплинтер все же выдохнул, опустил фотографию обратно на сидение. Рука дрожала, но он и не пытался ее остановить. В голове было удивительно пусто и холодно, дух сковало поразительное равнодушие и… какое-то циничное понимание. В самом деле, стоило ли ожидать иного? — когда большая часть жизни Мивы связана с этими стенами, с этими людьми. Гонка за ней с самого начала была попыткой догнать ветер — который, как известно, не задержишь ни рукой, ни сетью.

Он был искренне рад лишь одному: что сыновья не видят этого. И не узнают, дай боги, как можно дольше. Неопределенность мучительна, но осознание, что та, кого они пытались спасти, сама, по доброй воле, вернулась к своему мучителю… этого он бы не пожелал и врагу.

Глядя на помутившиеся вдруг следы перед глазами, Сплинтер не сразу услышал странный шорох у себя за спиной. А может, просто не обратил внимания…

— Мастер Сплинтер, — вздрогнув, он поднял голову, мысленно коря себя за неосторожность. Кто угодно мог подкрасться к нему со спины, если он прослушал даже шаги недавней ученицы. Хотя какое это теперь имело значение?

— Эйприл… откуда ты здесь? — непослушной рукой он коснулся плеча девушки, не сразу заметив топтавшегося позади Кейси. Тот пока благоразумно молчал, хотя восхищенно оглядывал обстановку «тронной залы».

— Почувствовала, — Эйприл перехватила его руку, слегка сжала. — Вам удалось… — голос ее дрогнул, но она, пусть и с трудом, справилась с ним, — …удалось что-нибудь найти?

Сплинтер без лишних слов протянул ей фотографию — и она поняла все сразу же, с первого взгляда.

— Ох, мастер Сплинтер, — она стиснула его пальцы в немой просьбе: «Пусть все это будет сном. Дурацким сном, которого никогда на самом деле не было. Пожалуйста…»

Потом подняла глаза, и Сплинтер с усилием улыбнулся ей. Пусть знает, как воину подобает переносить горькую весть.

— Мне так жаль… А парни? Они уже знают? — девушка нахмурилась, когда сэнсэй отрицательно покачал головой. И тут же сунула руку в карман джинсов.

— Эйприл, не надо, — попытался он остановить ее, но недостаточно решительно. А может, виной тому был сердитый уверенный взгляд девушки.

— Они все равно узнают. Так лучше, чем… чем мучить себя напрасной надеждой, простите, мастер, — она виновато погладила его по ладони, потом отпустила руку. — Вы знаете это лучше, чем кто-либо другой.

— Поступай как знаешь, Эйприл, — негромко отозвался он, но девушка уже его не слушала. Напряженно нахмурившись, она отошла в центр зала, шикнула на Кейси, что ожидаемо попытался восхититься крутостью «этого клевого места»…

— Это я, Лео, — зазвенел в пустоте зала ее голос. — Я с мастером Сплинтером. Ты нам нужен…

***

Время ожидания пролетело… странно. С одной стороны, оно казалось бесконечным, и даже изучение по следам, куда же еще ходила Мива и что делала, не слишком уменьшило его. Но когда в отдалении зазвучали голоса, Сплинтер не мог не заметить с горечью: слишком рано. Как бы хотел он оттянуть это мгновение разочарования. Хотя бы для них…

— Вот вы где, учитель, — со стропил шумно спрыгнул младший из его сыновей. — А мы уже вас потеряли. Вы… — Майки помедлил, с надеждой заглядывая в глаза — и надежда эта таяла на глазах, — мы думали, вы нашли ее, — сумрачным, подавленным голосом закончил он.

— Так и есть, Микеланджело, — голос Сплинтера был на удивление ровным. Чего это ему стоило, знал лишь он сам, но он обязан. Ради мальчиков. Мива вновь потеряна, но у него остались они, и он не должен, не имеет права растравлять их раны собственной горечью. Оплакать новую потерю он успеет потом, наедине с собой, а сейчас он должен быть сильным. Снова. Ради них.

— Мы нашли ее и знаем дальнейший путь, — продолжал он тише. — А также то, что она сильно не пострадала — иначе направилась бы в лазарет. А это уже немало.

И он без лишних слов протянул ему найденную фотографию.

— О боги, только не снова, — сдавленно выдохнул Леонардо, рассмотрев через плечо брата изображенных на фото. — Отец… — он запнулся, тщетно силясь найти подходящие слова, могущие как-то утешить, ободрить. Но как, чем тут утешишь? Когда Караи вновь, добровольно переметнулась на сторону их врага… Леонардо ощутил неподъемную тяжесть всех прошедших дней, почувствовал себя слабым и беспомощным. Может… может, не стоило и пытаться, рвать жилы, пытаясь изменить неизбежное? Что толку, если, кажется, сама судьба против возвращения Караи к ним? Может, именно так все и должно быть — раз снова и снова они возвращаются к исходной точке?

— Может, так и должно быть? — озвучил его мысли в привычной грубовато-прямолинейной манере Рафаэль. — И нам не стоило даже пытаться?

Леонардо сердито зыркнул на него. Сплинтер печально улыбнулся и, подойдя чуть ближе, примиряюще опустил руки на плечи обоих.

— Боюсь, у меня нет ответа на этот вопрос, дети мои. Но есть вы. И сейчас… — голос все же дрогнул, но сглотнув, сэнсэй продолжил: — Сейчас это важнее.
"То, что нас не убивает, делает нас сильнее"
Аватара пользователя
Anny Shredder
ниндзя
Сообщения: 328
Зарегистрирован: Вс 24 фев 2013 23:53
Имя: Анастасия
Откуда: Тольятти, Россия
Благодарил (а): 264 раза
Поблагодарили: 90 раз
Контактная информация:

Честный договор. Продолжение

Сообщение Anny Shredder »

Глава 19. По следам собственной тени

— Ты!.. — Караи была так зла, что — удивительное дело! — забыла напрочь все ехидные сравнения и эпитеты, которыми всю дорогу награждала невезучего китайца. А была она эх и длинной… — Издеваться вздумал, да? — последнее слово куноити сопроводила обидным уколом пониже спины — до шеи, увы, дотянуться было сложнее. — Куда ты меня притащил?

Действительно, ни один из группки — нескольких людей и одного мутанта, с виду антропоморфного тигра, — даже издалека, в сумерках, не походил на Хана. А огнестрельное оружие незнакомцев неприятно напоминало о недавней заварушке. Уж не они ли тогда стреляли? Караи украдкой потерла плечо. Может… — она настороженно оглянулась на китайца, — он нарочно решил сдать ее преследователям? То-то и вел сюда, кажется, самым запутанным и малопроходимым маршрутом, какой только может быть. И наверняка удрал бы на полпути, окажись на ее месте кто полегковернее. Караи подумывала даже связать пленника для надежности, благо и веревка в числе прихваченных с собой необходимых мелочей была. Но так они провозились бы еще дольше, а ведь уже начало темнеть. Хотя куда еще-то?

— Куда-куда… — отозвался тот с не меньшим раздраженным нетерпением, но куда громче. Караи тут же шикнула на него, опасливо оглянувшись на чужаков: люди продолжали оживленный спор, мутант же шевельнул ухом и напрягся. Но в их сторону так и не повернулся. — Куда и просила. Вот этот, — Сид ткнул толстым пальцем в сторону тигра, — первый помощник мастера Шредера. Уж если кто и знает что о нем, то только он. А Хана еще поди найди.

Он, кажется, хотел добавить что-то еще, но куноити его уже не слушала.

— Полузверь? — Караи не скрывала презрения в голосе. — И ты правда думаешь, что я поверю в эти сказки? Что вот это, — небрежный кивок в сторону мутанта, — мог выбрать в подручные отец?

— Вот сама у него и спроси, — огрызнулся Сид. Нервно передернул плечами и отступил на один шаг от угла, игнорируя даже угрожающе упершееся меж лопаток оружие. — Но только без меня! Не хочу стать завтраком этой твари.

— Скорее уж ужином, — насмешливо перебила его Караи. Вооруженной рукой перегородила неширокий переулок. — И ты пойдешь туда, куда я скажу. Иначе…

За углом что-то грохнуло; голоса стали отчетливо громче и злее. Там явно что-то происходило, может быть, даже важное. Упрямый же пленник, даже когда она пригрозила ему оружием, не сдвинулся с места.

«Он один знает, где искать Хана», — напомнила себе Караи. Если знает. И если захочет провести ее туда, в чем куноити сомневалась все больше. Но этот тип… Он мирно беседует с их врагами. И он мог запросто заметить их, хотя бы с помощью звериного чутья, и незаметно подкрасться. Стоит ли оставлять его без внимания, по сути, за своей спиной?

Еще один громкий звук неясного происхождения, громче и уже ближе, решил все. Сердито фыркнув, Караи оттолкнула Сида и, выхватив из ножен клинок, одним прыжком поравнялась с выходом на улицу. Задержав на миг дыхание, выглянула…

Оказалось, тигр что-то не поделил с собеседниками и сейчас, удерживая за сжатый в лапе ворот одного из них, подтащил к самой морде. Остальные угрожающе нацелили на него оружие — один, как успела заметить куноити, как две капли воды был похож на пойманного; но тигр не то что не оглянулся в их сторону — даже усом не повел. И это впечатляло помимо воли.

Источником же шума стала… Караи с трудом сдержала смешок — та самая закусочная, в которой она оставила «подарочек» для итальянцев. Волей коварного случая пленник кружным путем снова привел ее туда. Из полуоткрытой створки все еще тянулся дымок. Теперь-то Караи была уверена, что эти типы тоже из той банды. Под впечатлением она даже на тигра взглянула благосклоннее. Какая-никакая, а расплата этим наглецам за все хорошее. Может, недалекий пленник все же не зря привел ее сюда?

Пленник! Караи резко развернулась, но того, ожидаемо, и след простыл. В пустом переулке, куда выходило лишь несколько наглухо закрытых — она сама проверяла! — дверей. Вот же прохвост! И как только ухитрился!

Караи медленно выдохнула, пробормотав под нос длинное ругательство в адрес хитрожопого китайца и собственного любопытства. И вернулась к наблюдательному пункту, раз уж ничего иного не оставалось. Сама она — куноити была уверена — будет искать Хана до завтрашнего утра, и далеко не наверняка найдет. Наверняка тот после ранения заляжет «на дно», и скорее всего, вся его трусливая банда тоже. Туда и дорога!

***

Animale schifoso*! Виктор яростно выдохнул это себе под нос и медленно опустил оружие. Он был почти уверен, что Тигриный Коготь слышит его, слышит и ухмыляется про себя. Но пока что молчит, а значит, есть шанс вытащить Винни почти невредимым. Как бы сильно ни хотелось всадить всю обойму в наглую полосатую морду якудзовского прихвостня. И однажды он сделает это, Мадонна свидетель — когда брату ничего не будет грозить. И никакой дон не остановит его.

— Заткнись! — зло рявкнул он, когда Винченцо, едва прочухавшись от удара, потянул руку к кобуре (наверняка не зная, что мутант вырвал из нее оружие почти одновременно с оплеухой) и уже открыл рот что-то сказать. — Diavolo*, захлопнись, иначе я сам вышибу тебе мозги. Видит Бог, ты и так уже влип в дерьмо по самые уши.

— Но дон… — начал было Винченцо, и Виктор, наплевав на опасность, одним шагом поравнялся с тигром — и, уже чувствуя впившиеся в плечо страшенные когти, влепил брату по второй щеке. От неожиданности тот моргнул и подавился несказанными словами, тигр же чуть ослабил хватку на вороте пленника. По крайней мере, Виктор очень надеялся на это, не смея отвести глаз от страшноватых суженных зрачков.

— С доном я разберусь сам, ты же думай, чем будешь оправдываться за тот раз, — Виктор многозначительно скорчил страшную рожу. К счастью, Винченцо достаточно оправился и сообразил не уточнять — какой именно тот. Им же обоим лучше, если прошлый приказ дона останется тайной для подручного Шредера. Как и бездарное исполнение.

Он никогда не скажет этого, но и за него вина тоже на жирном загривке дона Визиозо. Изначально он был против этой охоты — но ввязавшись, собирался завершить с толком. И мог это сделать. Они бы выкурили девчонку из ее укрытия, а призванная подмога помогла бы не дать ей уйти, оцепив квартал. И ведь те были уже в пути, а девчонка — в тупике. Была почти в руках! Все бы получилось — не потребуй дон их всех немедля к своей резиденции. Ради этой вот блохастой твари, разорви его демоны. Можно подумать, сожрала бы она его без них. А хоть бы и сожрала…

— Итак? — Виктор видел, как Тигриный Коготь шевельнул ухом и вроде как покосился через плечо. Он еще раз про себя помянул Мадонну, отчаянно надеясь, что ни у одного из ребят не сдадут нервы. Сегодня это может стоить им слишком дорого. И какая только муха покусала эту кошку?

— Как скажете, синьор Коготь. Я провожу вас, — он спрятал пистолет в кобуру, с намеком кивнул на пленника — и спустя бесконечно долгие несколько мгновений мутант наконец разжал пальцы и убрал лапу с его плеча. Как будто многотонный груз свалился…

— Merda*, — простонал Винченцо, поднимаясь с земли. — Он дорого за это заплатит. Однажды.

— Непременно, — с фальшивой улыбкой протянул Виктор, незаметно для тигра ткнув брата локтем в бок. И подтолкнул вперед с напутствием: — А пока лучше поспеши за нашим гостем, если не хочешь добавки.

***

Караи с легким сожалением проводила их взглядом. Про себя она надеялась, что тигр наподдаст итальянцам еще. Те явно заслуживали более серьезной трепки, да к тому же посмели целиться в него. Неужто стерпит? Но нет, мутант довольствовался одним ударом (да и о нем куноити, пропустив все самое интересное, могла лишь догадываться по тому, как морщился бывший пленник), после же в сопровождении недавних противников проследовал к оставленному на противоположной улице мотоциклу. Караи про себя даже немного позавидовала ему — у такого-то точно никто не посмеет угнать. Украдкой вздохнула о своем, оставшемся где-то в трущобах китайского квартала и наверняка уже ставшем чьей-то добычей. И нашла взглядом пожарную лестницу.

Стемнело уже порядочно; на более крупных улочках уже начали зажигаться фонари, но Караи по-прежнему не рисковала приближаться менее, чем на сотню метров, следуя за тигром и его провожатыми на почтительном расстоянии. И кажется, это было мудрым решением: время от времени тот окидывал взглядом окрестности, не забывая и о крышах, вынуждая ее искать укрытия. Слышал ли он что-либо подозрительное или же просто был настороже на явно враждебной территории, Караи не знала — но явно не собиралась рисковать. Как и упускать единственную ниточку, ведшую пока что в неизвестность.

Путь оказался долгим. Слишком долгим, напомнив сразу и о вероломном китайце, и возможной ловушке, ожидавшей ее в конце. Для чего еще им потребовалось тащиться едва ли не на другой конец города? Куноити даже не была уверена, в каком они сейчас районе. Против воли она начала оглядываться и вслушиваться в малейшие звуки, про себя злясь на тигра все сильнее. Даже больше, чем на итальянцев, что было особенно странно. Казалось бы, чем успел досадить он ей, едва появившись на горизонте? Чем ухитрился так возмутить? Куноити невольно прислушалась к себе.

Потому что зверь? Вряд ли. Не подарок, конечно, но те же черепашки не вызывали таких сильных эмоций, хотя, казалось бы, тоже — и полуживотные, и ниндзя. Однако на фоне тигра они выглядели детьми, и не получалось воспринимать их всерьез. Тигр же не просто казался — был грозным противником, которого спутники явно опасались, даже превосходя и числом, и вооружением. Помимо воли куноити готова была признать, что иметь такого воина на службе не так уж и стыдно. Им можно было бы даже восхититься… в чем-то… Но отчего-то не получалось, что-то противилось, восставая где-то в самой глубине души. Почему? Из-за самоуверенности, которой так и дышала полосатая морда? Или из-за подлых макаронников, с которыми он таки имел дело — хотя должен был изничтожить за саму попытку бунтовать?.. Да, пожалуй, поэтому.

***

И он ухитрился также ее провести! Караи едва не зарычала, когда тигр в сопровождении одинаковых с лица итальянцев скрылся за массивной железной дверью какого-то склада в районе доков. Еще двое остались сторожить вход, остальные же неслышно растворились в потемках, здесь казавшихся еще гуще и непрогляднее. Похоже, всем им, включая и мутанта, были знакомы эти места — и чувство собственной беспомощности было донельзя отвратным.

И что теперь? Признать свое поражение и вернуться? Попытать счастья в другом месте? Караи решительно мотнула головой, беззвучно оскалилась в темноте. Ну уж нет, так или иначе, но он от нее не уйдет! Не на такую напал.

Какое-то время пронаблюдав за охраной (те заметно расслабились в отсутствие грозного спутника), Караи рискнула, пользуясь темнотой, обогнуть злополучный склад, но, обойдя по полному кругу, другого выхода из него так и не нашла. Как и примыкавших к нему строений. И вернулась на прежнее место, на хлипкий козырек примыкавшей к маяку будки, приготовившись терпеливо ждать, сколько бы ни пришлось, зябко ежась от веявшей с моря прохлады. Рано или поздно он выйдет. Не ночевать же тут собрался.

Впрочем, спустя весьма приличное время, когда стемнело уже совсем, тело от долгой неподвижности охватила противная мелкая дрожь, а металлические пластины доспехов покрылись капельками измороси, Караи усомнилась и в этом. В конце концов, она же даже не знает, где у этого хищника логово. Да и… — по спине пробежал стылый холодок —…бывают ведь и общие подвалы. Что, если тигр прошел подземным ходом? Вскочив на ноги, Караи в панике завертела головой. Куда он мог пойти в случае, если она угадала? Сюда? Или сюда? Да куда угодно!

Она снова нашла взглядом вход, прикидывая, чем отвлечь охранников, чтобы проникнуть внутрь. Да, глупо и неосторожно, но что, черт возьми, делать еще? Может, по месту она сумеет сориентироваться. Вытащив из наруча веревку, куноити уже начала скручивать ее в петлю, когда тяжелая дверь еще раз бухнула — особо гулко и громко в вечерней тишине; и тигр показался снова.

На сей раз он спешил. Что-то торопливо спрятав в притороченную к поясу сумку (любопытная куноити так и не рассмотрела, что это было), тигр небрежно оттолкнул с пути замешкавшегося охранника и почти бегом направился к мотоциклу. Он даже не обратил внимания на весьма грубое пожелание, брошенное в спину не устоявшим на ногах, словно и не услышав его. Завел мотоцикл и почти сразу же надавил на газ.

«Ну, наконец-то!» Караи неслышно соскочила с козырька и бросилась следом. Куда бы ни направлялся тигр, сколь угодно быстро — это намного лучше тоскливого ожидания. Заодно и согреется, равно бегом и мечтами о скорой встрече.

***

Про себя куноити все же втайне надеялась, что оживленное дорожное движение немного притормозит мутанта, давая ей немного времени для отдыха, ну и чтобы сориентироваться на месте. Какое там! Тигр полупустыми окраинными улицами добрался до черты города — и там прибавил скорость уже на полную. Караи в очередной раз пожалела, что при ней не было ее мотоцикла — но с другой стороны, как бы она заглушила звук мотора, слышимый за много миль? Запруженные фурами магистрали остались позади, и единственным, что нарушало тишину пригорода, было приглушенное рычание мотора впереди. Оно-то и направляло изрядно уставшую куноити — да еще свет фар, особенно ценный, когда мотоцикл мутанта свернул с мощеной трассы на совсем уж глухую, почти неезженую дорогу, больше похожую на лесную тропу. По счастью, тигру все же пришлось сбавить скорость — лесная дорога была извилистой и весьма неровной. Но и этого хватало, чтобы не отставать лишь с огромным трудом. А сколько придется продержаться еще?

«Куда же он все-таки меня ведет? — в какой-то момент ужаснулась про себя Караи, перепрыгивая с дерева на дерево — благо росли они тут достаточно густо; и стараясь ориентироваться по звуку, срезая путь. — Может… может, именно тут, в лесу, у него логово? Он же все-таки зверь, лесной хищник. Пусть и одетый, и ведущий себя порой как человек — но истинную натуру ведь не скроешь. Такой вполне может жить в какой-нибудь стае волков или даже медведей. А может и возглавить ее, с его-то умениями выживать среди людей. И теперь спешит к ним, добыв что-нибудь на обед… то есть ужин. А я стану закуской…»

Мысль не казалась такой уж дикой: теперь она даже не взялась бы сказать, в какой стороне отсюда Нью-Йорк, и при всем желании не смогла бы вернуться. Но она и не желала, ведь это означало признать свое поражение. Сейчас, когда китайцы наверняка надолго залягут на дно, этот полузверь — ее единственный шанс. К тому же что-то подсказывало, что она всего в нескольких шагах, или милях, неважно, от разгадки. Что уже вышла на правильный путь…

Стоп! Правильный? Вздрогнув, куноити таки пропустила коварную ветку, хлестнувшую по лицу, едва не сорвалась вниз, ошеломленная странной мыслью. Странной, пугающей — как и ощущение, неожиданно пронизавшее нутро. Дорога казалась ей знакомой… а может — и это было вернее всего, — невольный попутчик, ведь лес этот, куноити знала это четко, она пересекала впервые. Так, словно она спешила по следам себя-вчерашней, отчаянно силясь не опоздать.

Перед глазами вновь мелькнуло полосатое размытое скоростью пятно — но на сей раз без мотоцикла. Тигр перепрыгивал с крыши на крышу, с балкона на водонапорную башню прямо перед ней, также весьма быстро, а она следовала за ним буквально по пятам, изо всех сил стараясь не отстать. Почему-то самым важным казалось именно это — а не цель, к которой они и спешили.

— Едва поспеваешь, девчонка? — с насмешливой ухмылкой, полуобернувшись, тигр растаял в воздухе… и она уже сидела на земле, все же сбитая коварной ветвью, беззвучно хватая ртом воздух.

Что это было? Когда? Мысли кружились бешеным роем, но Караи не пыталась ухватить ни одной. Важнее казалось другое: было. Это действительно было, и китаец не обманул ее, сказав, что тигр служит ее отцу — иначе что бы она делала на одном задании с ним? А значит, нельзя потерять его из виду. Ни за что!

Уже потеряла… За те несколько мгновений, что она переводила дух, тигр успел скрыться, и лишь мотор глухо рычал где-то вдалеке. Но дорога, мало-мальски проезжая, была здесь только одна. И определившись с направлением, Караи побежала. Не оглядываясь по сторонам, почти ощупью и наитием уворачиваясь от встречных ветвей и перепрыгивая неровности и коряги на пути. Несколько раз цепкие сучья какого-то кустарника больно хлестнули по щекам, дважды или трижды она падала, не успев вовремя заметить препятствие: здесь было в разы темнее, чем в городе, и неяркий свет смотревшей сквозь рваные клочья облаков только что взошедшей луны не слишком помогал делу. Караи не останавливалась. Пусть сердце как сумасшедшее колотится где-то у горла, пусть от усталости уже свело, кажется, каждую клеточку тела — не сейчас. Только когда она будет на месте, и ни секундой ранее. Что бы ни ждало впереди.

***

Лес закончился так неожиданно, что Караи с трудом успела притормозить, едва-едва не выскочив на открытое пространство. Собственно, это была даже не совсем ее заслуга — помог корень, заставивший споткнуться перед просветом меж деревьев. И очень вовремя: на фоне массивной кубической коробки здания прямо перед ней, тяжеловесной и прочной даже на вид, блеснуло что-то металлическое. Наверняка оружие охранника, да скорее всего, и не одного. И кто знает, рассмотрят ли они ее в неярком свете, узнают ли?

Поспешно отступив назад, Караи остановилась, с трудом восстанавливая сбившееся от быстрого бега дыхание. Сколько времени занял путь? Достаточно, чтобы луна, едва восходившая, когда девушка покидала город, поднялась высоко, затопила окрестности базы зеленоватым светом — не подойти, не подкрасться незамеченной. И более чем довольно — для того, чтобы выпить без малого все силы, и даже не помышлять об открытом противоборстве. Да и нужно ли оно, если это база ее отца и его людей? Если это действительно она…

Все так же неспешно куноити двинулась вдоль кромки леса, держась тени деревьев. Осторожно ступая — ни ветка, ни шишка не должны выдать ее, — она не сводила взгляд со здания, ища хоть малейшего сходства с оставшимся в городе. Пока что общего не было ничего: ни в расположении, ни во внешнем виде. Почти лишенная окон и дверей бетонная коробка была совершенно безликой, могла принадлежать кому угодно. Но других зданий и укреплений, куда мог бы направляться тигр, не было также, даже самых скромных и хлипких. Если только он и правда не жил в норе, как дикий зверь. И не держал свой мотоцикл там же…

Куноити сдержала нервный смешок; потом нахмурилась и окинула здание еще одним цепким взглядом. Похоже, как бы ни было это рискованно, придется-таки проникнуть внутрь, хотя бы чтобы проверить догадку. Дело за малым — найти способ это сделать, ведь надежно укрепленная база и охраняться должна так же надежно. Со всех сторон.

Впереди вновь что-то блеснуло. Сжав в ладони рукоять оружия, Караи метнулась вперед, в несколько быстрых шагов пересекла открытое пространство небольшой полянки и замерла. Вместо отряда солдат или блокпоста взгляду ее открылось озеро. Довольно-таки обширное, неправильной формы, оно подступало к базе почти вплотную, отделенное лишь забором, окружавшим ее по всему периметру. И обрывистым, совершенно голым откосом, нависшим над водой.

Прищурившись, Караи вгляделась в противоположный берег, отчаянно жалея, что нет бинокля. Коварные тени и неверный свет могли подвести и ее, никогда не жаловавшуюся на зрение… но кажется, именно этот подход к базе охраняется хуже всего. Во всяком случае, Караи не заметила ни одной точки, где могли бы укрыться часовые. Оставался, правда, еще забор, и обрыв… да и сама по себе ширина озера неизвестной глубины. Но наибольшей опасностью будет именно охрана. Все остальное — так или иначе преодолимо.

Повернувшись вполоборота к озеру, куноити пошарила за спиной, затем по бокам, и не сразу, но все же нашла искомое. С силой дернула, одновременно взмахнув клинком. Готово. Она удовлетворенно выдохнула, затем, размахнувшись, бросила в воду довольно крупную засохшую ветку — одну из многих, через которые пришлось продираться в конце пути. И замерла в ожидании. Ветка упала возле берега, но плеск был слышен более чем отчетливо, да и круги на воде должны были привлечь внимание. Невольно затаив дыхание, куноити вслушалась в тишину. Секунда, другая… пятая… минута. Ничего.

Она тщательно закрепила ножны на спине, проверила водонепроницаемость скрытых карманов и отсеков. Мельком глянув вверх, на диск луны, глубоко вдохнула — и, молнией пролетев несколько шагов по отлогому берегу и мелководью, нырнула.

Она умела плавать под водой — куноити поняла это, когда умное тело само сообразило что делать. Почти сразу же. Осторожными, плавными движениями, почти не тревожа гладь воды, Караи плыла прямо под ней, лишь изредка переворачиваясь на спину, чтобы немного передохнуть и набрать воздуха. Она ожидала, что металлические пластины костюма замедлят движения, но нет, то ли они были полыми внутри, то ли нарочно сделаны максимально обтекаемыми. Караи улыбнулась, про себя поблагодарив небеса за такую удачу. Не меньшей были и облака, время от времени закрывавшие лик луны. Куноити старалась выныривать именно в эти мгновения, и чаще всего получалось. Противоположный берег приближался, медленно, но неотвратимо…

Слишком медленно… Откуда бы ни было это странное чувство, Караи ощутила его всем телом. Вспомнила воду — почти такую же, только мутнее и теплее, взрезанную, точно лопастью, ее собственным телом. Ощутила вкус этой воды, наполнявшей глотку — но не мешавшей дыханию и не вызывавшей страха. Броня еще плотнее примыкала к телу, как вторая кожа, как… чешуя и панцирь черепах, хотя, пожалуй, последний стал бы для них большей помехой. Все же они были наполовину сухопутными, а она… она была в воде как в своей стихии — и, плавными извилистыми движениями хвоста, лишь чуть помогая руками, быстро продвигалась вперед…

Минутку, что? Хвост?! От неожиданности Караи хлебнула этой самой воды и закашлялась. Пришлось срочно всплыть. К счастью, она уже была достаточно близко к противоположному берегу. Быстро подплыв к нему, куноити как могла уцепилась за неустойчивый склон откоса, помогая себе наладонными клинками, и, рвано дыша, пыталась успокоить сбившееся дыхание и сердцебиение. Напрасно: странное видение не оставляло, и понять его не получалось никак. Совершенно! Это не могла быть она — она ведь человек, а не полузверь, как некоторые… и все же так и было. Караи видела, слышала, чувствовала все точно так же ясно, как и недавнюю переправу через озеро. Но что это было? Когда? Где? И — как, черт побери, как?!

Предательский песок все же подвел ее, осыпался. Караи вновь окунулась с головой — и очень вовремя. Над самой макушкой, срезав пару прядей, в откос вонзился гарпун, за ним следом — еще один, пригвоздивший перчатку и ободравший ладонь. Застигнутая врасплох куноити снова захлебнулась, но быстро сообразила вынырнуть и наладонником свободной руки освободиться. Оглянулась. Со стороны берега, откуда она приплыла, откуда точно не ожидала подвоха, быстро приближалось несколько крупных силуэтов. Среди бликов, рожденных луной, было плохо видно, сколько их, да и каковы — но чудаковатые треугольные шляпы Караи рассмотрела очень отчетливо. А когда чужак поднял голову, снова прицеливаясь — притом, что изначально оружия в его руках не было, — глаза блеснули нечеловеческим красноватым отблеском. Чуть запоздало накрыло понимание, что тот, первый гарпун настиг ее много быстрее, чем мог бы кинутый даже самой сильной и ловкой рукой. Даже на меньшем расстоянии…

«Вот засада»! Торопливо набрав воздуха, Караи нырнула, уходя от нового удара. Кем бы ни были преследователи, достигнуть забора, а уж тем более одолеть его, она не успеет. Там, на открытом пространстве, лишь станет еще более удобной мишенью. Единственное спасение — тут, в глубине. Может статься, тоже лишь временное…

В груди начало жечь от нехватки воздуха, а размытые темные пятна — еле различимые на фоне почти столь же темной воды — все еще продолжали угрожающе маячить наверху. Хуже того: некоторые из них нырнули следом, и отсутствие кислорода, кажется, совсем не мешало им. Попытка отбить атаку одного едва не привело ее в жесткие объятья другого: вода сильно смягчала наносимые удары, но на преследователей почему-то действовала меньше. Кое-как вывернувшись, Караи нырнула глубже, ощупью скользила вдоль берега, но так и не находила никакого укрытия. Мельком вспомнила недавнее видение. Что бы ни отдала она сейчас за возможность так свободно дышать в воде… пусть даже с хвостом в придачу…

Придется всплывать. Она уже оттолкнулась было от глинистого берега, но почти сразу ее приложило спиной об него. Одновременно с резким толчком в грудь. Кольчуга защитила, да и толща воды заметно смягчила удар, но воздуха в легких не осталось совсем. Куноити обессиленно сползла по откосу, из последних сил пытаясь не вдохнуть, силясь уцепиться хоть за что-нибудь. Пальцы и острия наладонников скользили, словно по металлу или чему-то еще не менее гладкому и твердому. Или это уже отказывало зрение и прочие органы чувств? В ногу впилась безжалостная хватка; Караи вяло оттолкнула агрессора, и удар его оружия прошел совсем рядом, глубоко вошел в глину, оставив… трещину?

Уже не в силах ни гадать, ни опасаться, Караи скользнула к ней, как к единственному возможному спасению, слабеющими пальцами нащупала края. Они разошлись еще немного, и она протиснулась в отверстие, лодыжкой чувствуя, что схвачена вновь. Но почти сразу же края трещины сомкнулись, зажав преследователя; она же, изогнувшись, вытащила катану и отсекла вражескую руку. И вдохнула-таки воду.

Вот и всё. Тело рефлекторно скрючилось в тщетной попытке сбежать от неизбежной боли и гибели, непроизвольно оттолкнулось от преследователя и почему-то близких стен, раз, другой и… голова пробилась сквозь толщу воды. А чуть позже руки нащупали впереди дно — склизкое, неустойчивое, но все же способное выдержать.

Что это было, как, откуда — Караи не знала, да и не пыталась узнать. Значение имела лишь благословенная твердая поверхность под ней, да еще что вода перестала захлестывать ноздри, давая наконец дышать. И беглянка кашляла, сипела и отплевывалась, на время забыв обо всем, даже о цели, ради которой едва не погибла. Неразличимые стены — или то, что она за них приняла — пьяно качались; желудок вновь и вновь сжимался, точно пытаясь вывернуться наизнанку; руки и ноги были чужими, ватными и отказывались слушаться, из-за чего Караи пару раз плюхнулась лицом в воду. Но твердь все же держала, а она была жива. Пока жива.

Кое-как отдышавшись, Караи поднялась, сначала на четвереньки, потом, опираясь на стену, попыталась встать в полный рост. Но, охнув, потерла ушибленную макушку: потолок или что-то наподобие него было всего лишь в половину ее роста, и едва ли не половину этой высоты занимала вода. Оглянулась назад. Где-то там, на глубине, остался поверженный ею враг и потерянное оружие. Но оно было не единственным, а за преследователем скоро могут последовать и другие. А она слишком ослабла, чтобы прямо сейчас противостоять им. Надо уходить, и поскорее.

Звон в ушах помалу проходил, и Караи понадеялась, что успеет вовремя услышать погоню. Привязав к запястью кунай, она, придерживаясь свободной рукой стены — а заодно и нащупывая дорогу, — двинулась по подземному ходу, стараясь не думать, что делать, если потолок опустится еще ниже, до самой воды. После пережитого от одной мысли, что вновь придется лезть туда, без малейшего представления, когда и где вновь удастся глотнуть воздуха, сознание затапливала паника. Но до этого еще предстояло дожить, а пока… пока надо двигаться вперед, хотя бы ползком.

***

Пару раз ей действительно пришлось снова нырять, но к тому времени ужас успел ослабить душащие кольца. Вспомнилась и веревка, и зубчатые лезвия некоторых клинков, способные зацепиться даже за такие почти гладкие стены — этого вполне хватило для подстраховки. Потом, конечно, приходилось возвращаться и отцеплять, но расстояния меж воздушными камерами как раз хватало, чтобы в быстром темпе пересечь его, не задохнувшись. Правда, дно последней из них резко уходило вниз, но к тому времени куноити успела немного восстановить силы и переводила дыхание, откинувшись на спину и тупо вглядываясь в черноту. Абсолютно кромешную, непроницаемую тьму подземелья, не нарушаемую даже лучиком. В сравнении с ним даже черепашьи катакомбы выглядели уютными и светлыми.

Караи хрипло выдохнула — и почти сразу же затаила дыхание. Громкие шлепающие звуки шагов раздавались прямо над головой. По чему-то гулкому, явно нависающему над пустотой. Потом мелькнул лучик, непривычно яркий, режущий глаза. Куноити тут же припала к стене.

Шедший был один — и явно был молод и беспечен. Он вполголоса мурлыкал какую-то песенку, пинал камушки, один из которых упал едва не на голову куноити. Очень силен и уверен в себе? Или просто не ожидает нападения? Караи беззвучно выдохнула и медленно двинулась вплавь вдоль стены, на сей раз ощупывая ее особенно тщательно. Вскоре нашлось и какое-то подобие лестницы: скользкие металлические скобы, уходящие наверх, как раз туда, где мерцал, то пропадая, то появляясь, свет.

Прислушавшись, Караи еще раз проверила, надежно ли держится оружие, удобно ли выхватить при случае — и торопливо, но стараясь лишний раз не шуметь, начала карабкаться. Поначалу ей хотелось, чтобы чужак поскорее покинул подземелье, не успел обнаружить ее; теперь же она молила небеса, чтобы он задержался еще немного. Ведь проводник, пусть и подневольный, все же лучше бесплодных блужданий в темноте.

Скобы вскоре кончились, и куноити различила невысокую худощавую фигуру с фонариком. Она уже заворачивала за угол. Отбрасываемая тень казалась угловатой и страшной, нечеловеческой — но откинув сомнения, Караи в несколько шагов одолела разделявшее их расстояние и прыгнула на спину незнакомца, на ходу разворачивая веревку.

***

Он всегда недолюбливал подземелья — и черт побери, был прав! Вся эта махина над головой… одного этого уже достаточно, чтобы чувствовать себя не в своей тарелке, ощущать себя — да и быть — муравьем под башмаком великана. Но гораздо страшнее те твари, коих может скрывать темнота. Как черепахи, если не похуже…

Вот и сейчас Бибоп про себя желал всяческих кар Рахзару, пославшему его на нижние уровни. Охрана на берегу, видишь ли, подняла тревогу. Как же, охрана… в тот раз они всполошились из-за близко подошедшему к забору оленя, а им с друганом пришлось всю ночь прошататься под дождем, проверяя посты. Року-то ладно, что будет с его толстенной кожей, а его едва не сожрали москиты, и щетина не спасла. Что же на этот раз? Пираньи в озере завелись?

За стенкой что-то бухнуло, долетел приглушенный рев. Бибоп опасливо поежился, дрогнувшей рукой навел круг света на стену. Любимчики Тигриного Когтя, чтоб их! Иногда ему казалось, что они чуют его даже сквозь стену — и уж точно завсегда не прочь полакомиться свининкой. Да и человечинкой тоже.

Он вполголоса повторил куплет любимого хита — обычно это успокаивало нервы. Но умолк на полуслове. Песня не клеилась, более того, с ней, казалось, подозрительные шорохи стали только громче, страшнее. Лучше поскорее закончить с делом.

Оставался последний пролет, и вот тут-то везение кончилось сразу и бесповоротно. Не успел он повернуть за угол, спиной к сгустившейся тьме, как из нее что-то живое, хищное… и неожиданно мокрое прыгнуло на плечи, бросило на колени. Фонарик упал и откатился к стене.

Взвизгнув от страха, Бибоп перевернулся на бок, лягнул воздух в надежде попасть по врагу. Однако того уже не было в месте удара. Попытался активировать режим невидимости, но тут же пришлось отдернуть руку: механизм заискрил, пронзенный коротким острым лезвием без ручки… точно таким же, каким любят пользоваться эти чертовы ниндзя. Их предали?

Вдохновленный отчаяньем, он дернул головой и, кажется, попал: за спиной кто-то зашипел и ругнулся. Но прежде, чем кабан-мутант успел воспользоваться преимуществом, острый конец какого-то оружия пронзил воротник рядом с шеей, плотно засел в металлической решетке пола.

— Не рыпайся, хуже будет, — злым шепотом выдохнули ему прямо в ухо. Потом клинок с тихим лязгом освободил его шею… лишь затем, чтобы со спины коснуться горла.

— Чего тебе надо? — таким же полушепотом отозвался Бибоп, отчаянно пытаясь припомнить, кто из Футов мог точить на него зуб. Вроде тот, кому он задолжал, сгинул еще в прошлой заварушке. Да и остались ли среди них еще живые люди? Они с Роком как-то гадали, да так и не сумели проверить, кто прав.

— О… Твой мастер, — Бибоп изумленно выпучил глаза и, забыв об угрозе, попытался обернуться.

— Погоди, как — мой? А ты тогда кто?

— Будешь много знать, скоро состаришься, — его для острастки кольнули в спину, затем шею опутала ловко сплетенная удавка. — Заткнись и веди, пока у меня не кончилось терпение.

— Оки-доки, — Бибоп примирительно поднял руки, поднимаясь; украдкой глянул, цела ли кнопка включения энергетической подзарядки. — Только ты это… не попорти причу, лады? А то тут хрен где найдешь парикмахера…

За спиной пренебрежительно фыркнули, толкнули в поясницу. Бибоп про себя улыбнулся, нашел взглядом оброненное оружие, но не стал даже пытаться приблизиться. Уже на соседнем этаже дежурил его друган. Уж сообща-то они сообразят, как без шума и пыли разобраться с проблемой.

***

Расчет не оправдался. Бибоп скорчил недовольную рожу. Нет, по правде говоря, он надеялся про себя, что здоровяк Рокстеди, вопреки нарочитой грубоватости, все же считает его кем-то большим, чем просто мальчиком на побегушках. Уж со времени-то мутации, уравнявшей их, наверняка.

Сейчас это сыграло против них. Завидев грозившую приятелю опасность, вспыльчивый Рокстеди едва не бросился выручать его, не сразу разглядев смертоносную полоску на его шее. Да и сам Бибоп на миг забыл о ней, ошалело осознав, что его скрутила… девчонка Караи. Да, именно девчонка, хотя в последний раз, он точно помнил, она была спятившей змеюкой. Ну, хотя бы ясно, что она имела против них двоих.

Хуже другое: она требовала провести ее к мастеру Шредеру, и у нее явно были убедительные аргументы. Вот только Тигриный Коготь, да и сам мастер, когда узнают об этом…

Даже Рокстеди вздрогнул, представив себе это. Но, кажется, правильно понял его отчаянное подмигивание. Как бы то ни было, девчонка не знает базу так, как они, и значит, можно привести ее совсем не к мастеру. А там как карта ляжет…

А вот и первая возможность. Острый нюх кабана уже уловил терпкий запах хищников. Зрением он, правда, особо похвалиться не мог — но предполагал, что обширная ребристая площадка перед рядом жилых апартаментов таит под собой тайный люк, ведущий в зверинец. И Рокстеди — по крайней мере, Бибоп очень надеялся на это — знает кнопку, его открывающую.

Он ухмыльнулся, дернул плечом и слегка подался в сторону.

— Мы почти пришли. Зацени, какой дизайн, — он кивнул на решетчатую перегородку, заменяющую дверь. — Прошу.

— А как же ты? — настороженно переспросила Караи, не спеша убирать лезвие. Как и поворачиваться спиной к Рокстеди.

— А мы погодим пока видеться с мастером, — прогудел тот и шагнул в сторону. — Мы же еще не закончили обход, правда, Бибс? А мастер Шредер страсть как не любит, когда его беспокоят зазря. Голову оторвет, как пить дать.

— Точно-точно, — подхватил Бибоп. — Ну, а ты, может, малость успокоишь его. Так что прошу, — он церемонно, насколько позволяла удавка, склонил голову. — Только после дам.

Караи чуть помедлила. Шагнула в сторону. Бибоп уже было воспрянул духом.

— Раз уж ты такой галантный, — она сухо усмехнулась и снова кольнула его в поясницу. Больнее, чем в прошлые разы. — Откроешь мне дверь. Да поживее, слышишь? Отца нельзя заставлять ждать.

И не дожидаясь ответа, толкнула Бибопа в сторону площадки. Тот уперся было ногами, но удавка опасно сдавила горло.

— Ну? — в голосе куноити звенела сталь. — Может, помочь, а? Я это мигом.

— Не надо, — сдавленно просипел тот. — Мы… мы немного напутали. Вон тем коридором, — он кивнул на боковой проход, — будет короче. Зуб даю.

Рокстеди торопливо закивал.

— Ну, ладно, ловлю на слове, — Караи подтолкнула его в спину, угрожающе зыркнула на Рокстеди, и тот, примирительно подняв здоровенные ручищи (перед этим поспешно приткнув за поясом молот), отшагнул назад, позволяя ей пройти.

***

И так несколько раз подряд. Гадкая девчонка, кажется, затылком чуяла угрозу. При приближении же к каждому из постов Фут-ботов, опасливо косясь на них, плотнее прижимала к спине пленника клинок. Кажется, даже жилетку проколола, а может, и шкуру чуток попортила. И ни один из приятелей не рискнул открыть рот, позвать подмогу — а отчаянных гримас и жестов туповатые роботы не понимали. Что прежние, что новые усовершенствованные. Жестянки, что с них возьмешь?

И в конце концов Бибоп решился. Будь что будет, сейчас девчонка представляет большую угрозу. Да и покои мастера охраняются куда как надежно; тот же тигр днюет и ночует там по соседству, небось сообразит, как решить проблему.

— Мы пришли, — он с важностью указал на знак клана, украшавший двери в дальнем конце коридора. Караи покосилась на него неуверенно. — Если, конечно, это что-то тебе говорит. Дальше, извини, нас не пропустят эти, — он ткнул пальцем в сторону двух новых Фут-ботов, дежуривших по обе стороны створок. — Ну, а ты — особый случай.

Куноити немного помедлила; осторожность в ней явно боролась с нетерпением. Прислушалась к чему-то, понятному только ей…

Бибоп на всякий случай тоже насторожил уши. Голоса за дверью и правда звучали тревожно, и один из них точно принадлежал Тигриному Когтю. Ну и чудненько, ему и карты в лапы…

— Мерси, приятель, — куноити с ухмылкой с разворота ногой впечатала его в стену. И прежде, чем кто-либо из приятелей успел отреагировать, бросилась к двери, почти скрылась из виду.

Рокстеди выхватил было молот, ничего так не желая, как швырнуть его в наглую вторженку, но передумал и подбежал к напарнику.

Тот, охая, поднимался с пола. Фирменные очки сползли с носа и, кажется, треснули в дужке, взгляд был немного ошалелый.

— Камрад, ты как? — Рокстеди протянул здоровенную лапищу, и ухватившись за нее, Бибоп поднялся.

— Жить буду, — сипло отозвался он и тут же охнул, когда напарник хлопнул его по плечу.

— Ты все-таки дурак, приятель, — носорог скорчил недовольно-озабоченную мину. — Ну, вот зачем ты показал этой ведьме, где босс? Она же с ним на ножах. Случись что, Коготь с нас шкуры спустит.

— А что было, ждать когда она меня прирежет? — недовольно взвизгнул Бибоп. — Да и не случится ничего — он сам сейчас с боссом. Небось сладит с девчонкой.

— Надеюсь, — Рокстеди покосился на опустевший коридор. Они не сговариваясь переглянулись — и непривычно тихо, на цыпочках, отступили назад. Из-за угла долетел неясный шум, и струхнувшие мутанты прибавили шагу. Как бы ни сложилось дело — их здесь нет и никогда не было.

***

Караи не было дела до их сомнений и страхов. Когда грузные шаги затихли, она на всякий случай обернулась — и на цыпочках, задерживая дыхание, приставным шагом двинулась к двери, прижавшись к стене спиной и даже слегка втянув живот. При этом она внимательно оглядывалась по сторонам, чтобы не пропустить очередной подвох. Опасность могли таить стены, потолок, пол — все, что угодно. Некоторые детали интерьера казались ей смутно знакомыми, но бывала ли она тут хоть раз — Караи не помнила. И не пыталась вспомнить. Такая же смутная, но с каждым мигом все более явственная тревога все сильнее, упорнее толкала в спину, сбивая с размеренного шага, заставляя забыть об опасности. Надо быстрее… почему? А бес его знает. Просто надо…

До двери, украшенной знакомым символом с вымпела оставалось с десяток шагов… нет, уже меньше. Караи мысленно прикинула толщину двери, слабые места. Из чего бы та ни была сделана, точка сочленения ребер решетки — самая уязвимая. Но его надежно перекрывают собой два охранника — да не привычных тощих паукообразных, а рослых, мощных, точно таких же, что едва не утопили ее. Караи неосознанно потерла горло.

Один из охранников начал поворачиваться к ней. Из руки выросло — да-да, именно выросло, точно таясь в ней, — светящееся лезвие. Второй буквально через секунду повторил его движение. И в этот миг Караи бросила дымовую шашку. Громко хлопнув, она заволокла коридор едкой пеленой. Громилы двинулись к незваной гостье. Кажется, им особо не мешал дым — в отличие от самой куноити. Закашлявшись, она заслонила лицо рукой — и кубарем прокатилась между охранниками. Синхронно нанесенным ударом они поразили друг друга… и лишь слегка, вскользь зацепили ее чуть ниже наплечника. Не обращая внимания на незначительную рану, куноити вскочила на ноги и что было силы ударила клинком по перекрестью решетчатой двери.

Та оказалась менее прочной, чем Караи ожидала: она едва устояла на ногах, когда хрупкие планки с хрустом проломились, и рука по локоть ушла вовнутрь. Резким рывком наладонников в стороны куноити расширила отверстие — и не медля запрыгнула в него. В этот миг она была уязвимее всего — и внутренне сжавшись, ожидала в любой момент вражеского удара, клинком ли, пулей или просто ботинком. Но похоже, обитатели комнаты были еще больше ошеломлены ее появлением. Ни один не сдвинулся с места.

После полутемных коридоров свет ярко, почти болезненно резанул по глазам. Но и несмотря на него, вопреки ему Караи сразу же рассмотрела всех бывших в комнате. Одним из них ожидаемо оказался тигр, другой, еще страхолюднее, выглядел незнакомым. Кажется, был и еще кто-то, но до него куноити и подавно не было дела. Метнувшись, взгляд нашел — и прикипел к единственному, кто занимал ее душу и сознание. Он тоже был здесь… Лишь спустя долю секунды в разум вломилось леденящее осознание: что на самом деле происходит. Прямо сейчас, на ее глазах, не давая шанса на вдох и лишнюю мысль.

— Нет! — казалось, она выкрикнула это во весь голос; но режущий крик застыл в горле, стиснутом отчаянным нерассуждающим рывком — круша рамки тающих сил и мыслей. Не осталось ничего, кроме единственного, бьющего набатом в висках: успела… или все-таки нет?
_______________________________
* Animale schifoso — дрянное животное (итал.)
* Diavolo*— черт, дьявол (итал.)
* Merda — дерьмо (итал.)
"То, что нас не убивает, делает нас сильнее"
Аватара пользователя
Anny Shredder
ниндзя
Сообщения: 328
Зарегистрирован: Вс 24 фев 2013 23:53
Имя: Анастасия
Откуда: Тольятти, Россия
Благодарил (а): 264 раза
Поблагодарили: 90 раз
Контактная информация:

Честный договор. Продолжение

Сообщение Anny Shredder »

Глава 20. Я знаю точно, невозможное возможно...

Она склонилась к нему, близко, почти касаясь волосами его щеки. Он любил, когда она носила их именно так — распущенными по плечам, живым струящимся водопадом, чуть красноватым в отблеске заката. В разное время суток солнце окрашивало их разными цветами, но они неизменно радовали его. Жаль, нечасто: в их поселке не одобряли не убранных в прическу волос, считая их обладательницу столь же распущенной. А Шен и без того была чужачкой, уже из-за места своего рождения неправой во всем. Сколь многое — и многие — стояли меж ними. Но сейчас она здесь, с ним, и больше никто не посмеет разделить их, указывать что делать и с кем быть. Он не позволит…

— Шен… — хотелось сказать так много, но мысли путались, не находя подходящих слов. Однако это краткое имя вмещало все оставшееся невысказанным, и она поняла, услышала, приняла всем сердцем.

Шен улыбнулась, и он не мог не ответить на эту улыбку, адресованную лишь ему. Теплое обволакивающее чувство зародилось где-то в глубине живота и затопило все существо. Впервые в жизни он был полон им так, что места для иного просто не осталось. Существовал ли он вообще, этот чужой, противостоящий им мир? Имеет ли это хоть какое-то значение?.. Он протянул руку к ней, единственной, — коснуться, прижать к себе, наконец-то назвать своей перед лицом всех и вся…

Рука провалилась сквозь желанный образ, в пустоту; приветливая улыбка сменилась уродливой гримасой, расплылась рваными полотнищами ядовито-желтого дыма. Дышащая уютом и теплом атмосфера родного дома растворилась бесследно, как и сам дом. Потеряв равновесие, задохнувшись удушливо-смрадными испарениями, он рухнул навзничь, на четвереньки, замер ошеломленный, позабыв как дышать. Перед ним возвышались обгорелые, еще дымящиеся останки дома — его истинного дома, цитадели его рода. Сейчас от гордого строения остался лишь жалкий остов. Столь же неприглядным, мрачным и безжизненным было все вокруг: развалины домишек поменьше; искореженные, словно после бомбежки, деревья; полуразрушенная, пьяно покосившаяся изгородь, более никого не способная удержать.

— Нет!.. — в бессильном гневе и отчаянии он вскочил — и вновь упал на колени. Сама земля дрожала и заходилась стоном, тут и там расходясь коварными трещинами — то ли от гнева богов, то ли от злорадного самоуверенного хохота бывшего друга, бывшего брата, о чьем присутствии он догадался сразу, лишь оглядевшись вокруг.

— Это ты, ты во всем виноват! — вскочив-таки на ноги, он бросился к гигантскому силуэту поодаль. На руках словно сами собой, сквозь кожу и плоть, выросли острия тэкко-кагги. — Будь ты проклят, Йоши! Сейчас ты заплатишь за все!

Кажется, его противник лишь ухмыльнулся. Он не успел рассмотреть этого: прямо под ногами разверзлась особо широкая трещина, и он провалился в нее. Острия тэкко-каги смогли лишь ненамного замедлить падение. Из недр земли исходил зловонный очень горячий пар; она продолжала содрогаться, словно пытаясь вывернуться наизнанку, и он медленно сползал по отвесной поверхности туда, в кромешный пылающий ад, не в силах ни остановиться, ни прекратить бесполезную борьбу. И то, и другое было равно невозможным.

Враг наклонился ниже, заслонив собой небосвод. Он отчетливо видел такую знакомую глумливо-жалостливую гримасу на ненавистном лице, а потом… потом Йоши протянул руку, словно предлагая помощь. После всего, что сотворил — и наверняка сотворит вновь. Худшего издевательства невозможно было и представить.

— Никогда! — с усилием оттолкнувшись-таки от отвесного склона, он метнулся вперед, всю силу, всю кипящую ненависть вложив в этот бросок. К неизбежной гибели, пусть, но на этот раз он заберет негодяя с собой. Возмездие наконец свершится, а дальше… будь что будет.

Лезвия тэкко-каги, а за ними и вся рука по локоть вошли в… туман, которым стал кажущийся несокрушимым силуэт. Лицо Йоши исказила гримаса недоумения; он лишь мельком отметил это — и вновь провалился в никуда, подсознательно уже ощущая бурлящую… почему-то зеленоватую светящуюся лаву…

…вмиг обратившуюся в острогранные сиреневого оттенка кристаллы, вкривь и вкось растущие из неровной поверхности. Чужие даже на мимолетный взгляд. Каждый из них стал кривым ножом, всаженным в тело в миг падения. Небо — или же вскрывшаяся на миг бездна космоса над головой — также окрасилась в тошнотворный розовато-сиреневый, совершенно неестественный цвет. На груди, перекрывая дыхание, устроилось того же цвета мерзкое спрутообразное существо, тянуло к нему свои склизкие щупальца. Оно казалось знакомым, некогда виденным — и оттого еще более противным. Но худшей пыткой была беспомощность. Он не мог подняться, не мог глубже вдохнуть, не мог сбросить с себя отвратительную тварь… не мог ничего, даже усилием воли прекратить эту бесконечную пытку.

До скрипа стиснув зубы, он все же попытался. Единственной наградой стала боль, взорвавшая тело. Какой-то особо острый шип неожиданно удлинился, пронзив спину и грудь насквозь, вырвав непроизвольный крик. Из рваной раны хлынула кровь, но вместе с ней тело покинула и вынужденная неподвижность; и зарычав почти по-звериному, он вскинулся и стиснул наглое существо в руках, силясь раздавить. Но оно начало увеличиваться в размерах, погребая его под своей склизкой тушей. А вместе с тем — запрокинулся, подавляя разум адской мешаниной красок, и мир вокруг — неправильный, испорченный в самом основании инопланетной тварью.

— Ну уж нет!.. — прохрипел он из последних сил, то ли себе самому, то ли чужеземному агрессору. — Здесь место лишь для одного. И это мой мир. Только мо…

Словно в ответ на его вызов, существо внезапно взорвалось тысячей брызг, пронзенное клинком благородной катаны, памятной глазу и руке. И уже по ней, еще не видя направляющей руки, он узнал и ее обладательницу. Свою спасительницу — и самую острую занозу в сердце.

— Караи… — знакомое имя сорвалось с губ свистящим шепотом — на большее сил пока не хватало. Но, упрямо собрав их остатки, жертвуя и дыханием, он протянул навстречу руку. — Я так горжусь тобой, дочь моя…

Родные глаза вдруг блеснули ядовитой прозеленью… как невыносимо едкая сжигающая тело жижа… как полные неземной злобы глаза слизняка. И благородное оружие, избавившее его от постыдного плена, продолжением движения пронзило его горло чуть выше ключиц. Помедлив, вошло глубже…

— Я не твоя доч-чь!.. — ядовитым шипением выплеснулось в лицо — и было больнее, невыносимее яда и стали вместе взятых. Те хотя бы имеют свойство заканчиваться…

Стиснув зубы, он рванулся навстречу клинку. Мир вокруг затопила угольная чернота, но даже сквозь нее, как два адских светильника, продолжали гореть зеленые чуть раскосые глаза… понемногу сливаясь в одно… обращаясь в замутненный дымкой облаков диск полной луны.

Ладони ощутили прохладную гладкость простыни, но все еще помнили режущие грани предметов. Тело осталось тяжеловесным, почти неподвластным воле — как и там; да и почти идеально круглый, словно нарисованный кем-то поверх уродливой декорации, лик небесного светила тоже не выглядел настоящим. Что же было явью, что кошмаром?..

Медленно, неуверенно приподнявшись на локтях, Ороку Саки окинул взглядом слабо различимые в полумраке стены комнаты. Перед глазами все еще нет-нет да вспыхивали образы, отзвуки недавних видений, понемногу затухая, — но медленно, слишком медленно, чтобы в чем-то быть уверенным. Мутная дымка полусна-полубреда сползала неохотно, все еще силясь запустить в него ядовитые когти. Пробивающиеся сквозь нее голоса звучали растянуто, как-то почти пьяно и оттого немного раздражающе. Но именно они и помогли прийти в себя, вернуться в реальность.

***

И была она такова, что Шредер предпочел бы ей любой, самый ужасный и невыносимый кошмар. Хотя бы потому что они рано или поздно кончались… Это же оставалось — и длилось вечно. Пальцы впились в край койки — слишком, до отвращения слабо для него прежнего. Настоящего. Вторая рука, изувеченная крокодилом в последней схватке и все еще скованная перевязкой, откликнулась гораздо позже, скорее ноющей болью, чем реальным напряжением мышц. Но она хотя бы была, эта боль — как неизменная часть жизни, как призрачный шанс на что-то иное, лучшее. Ноги же не ощущались вовсе, словно их и не было, как и всей нижней половины тела. Как и немалой части его теперешнего.

И лучше, лучше бы не было вообще! Во сто крат лучше!.. Зубы скрипнули, непроизвольно дрогнула жилка на сжатом судорогой горле в напрасной попытке сглотнуть намертво застрявший ком. Безнадежной… Неприглядная, десятка самых отвратных оттенков отчаяния реальность оставалась прежней, неизменной. Караи, его девочка, его единственная отрада, надежда и гордость, раз за разом с криком падала в тинного оттенка жижу, навсегда исчезая в ней; бросала ему в лицо непереносимо жестокие слова, проворачивая тупой клинок в растревоженной ране; медленно, шаг за шагом, скрывалась в сумрачных катакомбах в объятьях его врага, прильнув к нему, как к самому родному существу на свете. Свершившиеся в яви кошмары повторялись вновь и вновь адской каруселью; он же, сильный, непреклонный, неустрашимый, истинный властелин этого мира, мог лишь беспомощно наблюдать за этим, вечность за вечностью сгорая в негасимом пламени гнева и отчаяния, бессильный что-то изменить. Хоть что-нибудь…

Задушив сдавленный стон, он с силой грохнул кулаком по ближайшей поверхности. Удар отозвался глухим звоном: шлем, знаменитый Куро Кабуто, не удержался на месте, откатился в отдаленный угол. Бесценная реликвия, единственная памятка о прославленных предках, столь дорогая сердцу… прежде, в иной жизни. Сейчас Шредер даже не оглянулся на него.

Встревоженные шумом, голоса стихли; дверь неслышно приоткрылась, пропустив в комнату полоску холодноватого света. А следом — и одного из случайно оказавшихся рядом, Тигриного Когтя.

— Вы уже очнулись, мастер? — прищурившись, он пристальным взором впился в хозяина. Затем не глядя нашарил выключатель, быстрым шагом пересек комнату и опустился на одно колено, вглядываясь ближе. — Как вы? Вам что-то принести? Может, воды, или… — он запнулся, точно произнес что-то лишнее.

Следом за ним на цыпочках, чуть подволакивая ранее поврежденную ногу, прокрался Рахзар. Застыл, тревожно вглядываясь, внюхиваясь в гулкую пустоту комнаты, по собачьему обычаю всюду угадывая врагов и опасность.

Его Шредер не заметил вовсе. При виде полосатой морды первого помощника, благодаря его словам, особенно непроизнесенному, все встало на свои места, обрело завершенность. Именно он, строптивый подручный, в свое время не дал свершиться мести Йоши, не дал обрести покой и, может статься, наконец-то обрести Шен. Об этом Шредер узнал значительно позже, от Брэдфорда: глупый ученик кажется, даже радовался, что удалось избегнуть беды… бывшей на деле избавлением, только где это понять тупому гайдзину? Уж за это одно оба заслужили великой кары; но все тот же тигр не далее, чем вчера, посулил надежду на иное. Страшную, чреватую множеством бед — но единственную сулящую скорые перемены к лучшему. И Шредер уцепился за нее отчаянной хваткой, отставив сомнения и гнев на потом, на недалекое будущее, когда он сумеет-таки изменить судьбу, свершить почти невозможное. Кто еще, если не он?..

— Яду, — он как сумел выпрямился, подслеповато прищурился против света. Упавшая поперек лица тень расчертила его подобием шрама. — Моим врагам он точно понадобится — для более скорой и легкой смерти. Вернее, мечту о ней, — Шредер наклонился чуть вперед, ближе к мутанту, впился в него требовательным немигающим взором. — Ты принес, что я тебе велел?

Напрасно… Он понял это еще прежде, чем Тигриный Коготь успел открыть рот, слишком уж смущенный и виноватый вид был у обыкновенно невозмутимого мутанта. Нашкодившая шавка, ждущая пинка… как и все они.

— Простите, учитель, — Тигриный Коготь понуро склонил голову, коснулся когтистой лапой пола. — Этот придурок Стокман… в напрасной попытке исцелить Караи он, кажется, истратил последние запасы.

Напрасной?! И после всех своих позорных провалов он смеет говорить об этом? Смеет вообще как-то пытаться оправдать свою трусливую шкуру?

— Напрасной?! — резким движением Шредер опять принял сидячее положение, стиснул в ладони ухо подчиненного. В поясницу снова вонзился пылающий шип, дошел до самого сердца, сбив дыхание; мастер Фут болезненно скривился, чуть ослабив хватку. — Напрасно было думать, что ты когда-то оправдаешь доверие, потраченное на тебя время… — зло прошипел он почти в самое ухо тигра, рвано выдохнул; секундой позже рука бессильно упала на колени. — А это — единственное, что стоило усилий. Ради чего вам, бездари, еще стоит быть…

Тигриный Коготь безропотно снес экзекуцию, и осознание этого — как и невозможности как подобает отплатить ему лично — лишь сильнее распалило гнев. Шредер на несколько мгновений замолчал, мысленно подбирая достойное наказание для проштрафившегося; но тут неожиданно — для всех них — вмешался Рахзар:

— Вам надо было поручить это мне, мастер… — в перекрестье двух равно раздраженных взглядов он на миг стушевался, опустив костистую морду — но почти сразу же горделиво выпрямился. В свете луны он казался сущим зомби — но это было последнее, что могло его волновать. — Я заставлю Драконов и итальяшек рыть землю, но добуду все, чего вы пожелаете. Голову Сплинтера? Караи в золотой клетке? — он испуганно съежился, не услышав — скорее уловив хребтом низкий рык Шредера. — В общем, любое лекарство, способное вам помочь. Только прикажите!

— Здесь нужно совершенно особое лекарство, — нетерпеливо перебил его Тигриный Коготь, сделав акцент на слове «особое». Мохнатая ладонь непроизвольно сжалась совсем рядом с рукоятью меча. Это — и то, что он не назвал данное «лекарство» прямо, почему-то насторожило Шредера.

— Тигриный Коготь утверждает, что во всем городе не осталось ни капли мутагена… — начал он.

Рахзар тут же вскинулся; красноватые угольки глаз вспыхнули почти таким же, как и у мастера, экзальтированным блеском.

— Неправда! Еще одна или две капсулы остались на складе… — он слегка поежился, поймав убийственный взгляд тигра, но, уверенный в своей безнаказанности, открыто ухмыльнулся ему в лицо. — Конечно, если постоянно шататься в городе, можно и не заметить важное у себя под носом.

— Неси, — приказал Шредер. А когда волк-мутант скрылся за дверью, перевел тяжелый взгляд на так и не поднявшегося с колен Тигриного Когтя.

— Я не меняю своих решений. С сегодняшнего дня ты не служишь здесь. Убирайся.

— Воля ваша, мастер, — глухо, без малейших эмоций, отозвался тот. Вскинул голову, и глаза блеснули зеленоватыми звериными огоньками. Отражая луну? Светильник у входа? Просто сами по себе? Так или иначе, зрелище было жутковатое, и Шредер лишь усилием воли не отвел глаз. — Одна последняя просьба. Вместо всей недополученной платы.

Шредер недовольно нахмурился. Все же наемник, при всем своеволии и дерзости, был лучшим его слугой. Почти как… Резко встряхнув головой, он снова взглянул на тигра и медленно кивнул. С безмолвным вопросом во взгляде.

— Позвольте мне остаться с вами, когда… — Тигриный Коготь на миг запнулся, мохнатая щека дернулась, как от болезненной судороги, — когда это произойдет. На случай, если вам все же понадобится медицинская помощь.

Шредер брезгливо скривился и уже хотел было возразить — ни один из его помощников не имел отношения к медицине, даже слизняк Стокман. Но возражать не стал.

— Ты не посмеешь мне мешать, — на всякий случай предупредил он. Тигр снова покорно кивнул, опустил голову.

— Как вам будет угодно.

И, поднявшись, в знак послушания отошел в дальний конец комнаты, остановившись в нескольких шагах от входа. Отблеск света от лампы зловеще блеснул на тонкой полоске меча, видимой из ножен.

***

Рахзар же, не чуя лап и прихрамывая на обе задние сразу, со всей возможной скоростью летел по лестнице и даже не чувствовал этого За ним привычно следовали две пары новых Фут-ботов, но, окрыленный приказом, волк-мутант не видел и их. Первый обращенный к нему — не к полосатому выскочке — приказ за прошедшие недели! Верный признак, что учитель сменил гнев на милость, наконец снова поверил в оплошавшего ученика. И Рахзар был готов перевернуть небо и землю, лишь бы оправдать это доверие.

Временами, когда покалеченные поездом конечности таки подводили его, он опускался на четвереньки и продолжал путь так. Где-то на грани сознания еще мелькала мысль, что сейчас он как никогда схож с животным, с отощавшей приблудной шавкой. Рахзар старательно гнал ее от себя, щелкая клыками, точно на надоевших блох. Ему с лихвой хватило первых часов после травмы, когда он, поскуливая, почти на брюхе полз за соратниками, равно до дрожи боясь быть брошенным в чужих враждебных катакомбах — и не поспеть за мастером, служить которому он обязался всегда и везде, в любом, даже самом ужасающем состоянии.

Они показались ему вечностью, эти часы — и бесконечные дни после, когда он, превозмогая боль, сдерживая визг, упрямо, надсадно трудил их, едва сошли отеки. Может, из-за той спешки он и не мог теперь ходить нормально, но в том ли беда? Он все еще в состоянии послужить мастеру — и тот наконец понял это. Никакому пришлому наемнику не сравниться в верности с ним, Крисом Брэдфордом, как ранее, так и теперь.

Злополучные капсулы оказались в самой глубине склада, заставив немало попотеть в нешуточном страхе: что, если учитель решит, что и он подвел его? Если выгонит на все четыре стороны, приказав больше не попадаться на глаза? Что он будет делать один, без мастера, без клана, ставшего родным, опозоренный и более не нужный? Пожалуй, даже смерть от руки разгневанного Шредера сейчас страшила его меньше.

Наконец пропажа нашлась, тускло блеснула зеленым под грудой какого-то металлического хлама, назначение которого было понятно одному лишь хлюпику Стокману. Торопливо расшвыряв кучу, Рахзар сграбастал одну из ампул; вторую, по рассуждении, поручил одному из Фут-ботов. И, счастливый, на всех трех бросился обратно, уже и не вспоминая о сходстве с дворняжкой

На краткий миг он задумался, для чего же мастеру понадобился мутаген, именно сейчас, когда рядом нет ни Стокмана, ни кого-либо иного, способного применить его — но тут же выбросил это из головы. Учитель Шредер знает, что делает, как и всегда. Может, если он порадует его, мастер расщедрится на помощника и для него, Брэдфорда? Хотя бы для того, чтобы он исполнял его приказы, как и прежде, молниеносно, не вспоминая о досадной немочи?..

Не отягощенные ранами и усталостью Фут-боты давно обогнали его, но Рахзар не беспокоился: эти железки никогда не посмеют войти в палату учителя прежде него, не решатся обскакать его, как некоторые так называемые союзники. Он сердито мотнул головой, потом, насторожив уши, принюхался. Что-то в причудливой атмосфере этого уровня ему не нравилось — на уровне чутья, наития, вздыбленной холки. Рахзар втянул воздух еще раз и понял. Человеческий запах. Казалось бы, что может быть привычнее для давно обжитой базы? Да и было… года этак три назад, вскоре после ее основания. Но в последние недели мастер не покидал своих покоев, а вездесущих воинов Фут — его рекрутов и учеников — давно сменили роботы, пахнущие совсем по-иному, металлом и смазкой.

Оскалившись, Рахзар сделал несколько осторожных шагов; когти передних лап чуть слышно скрежетнули по обшивке. Он уже успел воочию вообразить проникновение шпиона, а то и целого вражеского отряда — и то, как он доблестно остановит их. И неизбежную, заслуженную похвалу мастера — как теплую ободряющую руку на своем загривке. Ради этого стоило потерять и третью лапу…

Вдали блеснули сталью окованные створки, и Рахзар тут же сбавил шаг, брезгливо морщась. Чертов Стокман, как он мог забыть, что это крыло было отдано ботану-задохлику? Неудивительно, что все здесь провоняло им, пусть даже он и стал помойной мухой — повадки сохранил прежние, и запах тоже. Как бы странно это ни звучало… Впрочем, что может быть странного — крысы всегда верны себе.

Лязгнув зубами, Рахзар развернулся и торопливо, еще сильнее хромая, пошлепал обратно. С такой задержкой немудрено вместо похвалы получить выговор — мастер не любит ждать. Опасливо гадая, чем это обернется для него, он так задумался, что не расслышал столь ожидаемого — шлепающих чужих шагов в дальнем конце коридора.

***

Тридцать две. За время ожидания Рахзара Тигриный Коготь успел сосчитать все металлические пластины, выстелившие пол в этой комнате. Нашел взглядом закатившийся в угол шлем мастера, но так и не решился поднять. Прикинул про себя, сколько шагов отсюда до склада, на котором — мутант точно знал — находился мутаген. Время длилось и длилось бесконечной мукой обреченного — и все же летело спущенной стрелой. Слишком быстро, чтобы понадеяться на какую-нибудь шальную случайность; до безобразия быстро, чтобы успеть что-нибудь придумать самому. Да и что он мог придумать, если мастер прямо и недвусмысленно высказал свою волю? Это слышал Рахзар, Фут-боты, но самое главное — он сам. И даже отчаянное желание любым невероятным путем выцарапать мастера из лап неизбежного не меняло ничего. Он должен подчиняться, даже если убить себя — и взорвать весь чертов мир вместе с тем — было бы намного проще.

Непредставимое приближалось с каждым гулким шагом костистых лап: Тигриный Коготь слышал их еще с момента, когда Рахзар, отдуваясь и сопя, поднялся на этаж. Последние несколько минут — самые мучительные, растянутые, точно на дыбе… Краем глаза Тигриный Коготь нашел взглядом мастера и понял, что мог бы и не таиться. Для него не осталось ничего иного во Вселенной, кроме той злополучной двери, через которую должен войти Брэдфорд. Глаза горели, почти как у самого тигра в тусклом свете, — торжествующе, одержимо.

Угол рта непроизвольно дернулся; Тигриный Коготь отвел глаза. Заточенное до бритвенной остроты лезвие чуть слышно покинуло ножны на несколько дюймов, так же незаметно вернулось обратно. Последняя возможность — если что-то пойдет совершенно не так, если мастер все-таки обратится в нечто нежизнеспособное, чье существование будет еще хуже нынешнего. Последняя милость для обреченного на муку — и да будут к нему милостивы боги, бывшие и еще нерожденные. Он выполнит свой долг, а дальше — будь что будет. Он с радостью примет любую судьбу, зная, что сделал для учителя, мастера, спасителя все, что мог. И это стоит любой платы.

Дверь с глухим стуком ударила о притолоку, и Рахзар, запинаясь, кажется, на все четыре конечности, ввалился в палату. Шумно дыша и едва ли не вывалив язык. Тигриный Коготь со злорадством отметил это. Он готов был, насколько это возможно, принять волю господина — но не губительное раболепство бестолкового слуги, не стоящего зваться учеником.

— Вот, мастер, — проковыляв до середины комнаты, Рахзар с плохо скрываемым торжеством протянул на вытянутой ладони вожделенную ампулу. Всю дорогу он нес ее, бережно прижав к груди, как мать ребенка, — и лишь сейчас решился освободить от хватки. — То, что вы проси…

Он не успел договорить и испуганно дернулся: Шредер выхватил ампулу у него из руки.

— Наконец-то… — он нетерпеливыми дрожащими пальцами сбросил крышку. Губы дергала и кривила то торжествующая, то какая-то больная, вымученная ухмылка.

Рахзар изумленно попятился, присел на задние лапы — точно кто-то замахнулся на него палкой. Кажется, он впервые сообразил, чем может обернуться его ретивая поспешность. Вскинул лапы в некоем гротескном подобии мольбы.

— Учитель… — умоляющим, совершенно не своим голосом протянул он — и совсем по-собачьи втянул голову в плечи, поджал хвост, когда мастер не глядя отмахнулся от него. С трудом удерживаемая одной рукой ампула от движения опасно накренилась, ее содержимое почти коснулось края — над коленями Шредера. Тигриный Коготь невольно отвел взгляд: как бы ни готовил он себя к худшему, наблюдать все от начала до конца было слишком невыносимо.

Неожиданный звон разбитого стекла резанул по ушам. Оба мутанта инстинктивно прижали уши, обернулись в сторону звука… не успели. Резкое движение полуразмытым силуэтом мелькнуло прямо перед ними, и Рахзар инстинктивно попятился. Тигриный Коготь же замер — чтобы буквально через мгновение рвануться вперед, в отчаянной попытке успеть, перехватить, остановить прежде, чем станет поздно. Он ведь узнал, различил с первого взгляда, кого принесли демоны…

— Даже не думай! — он настиг и скрутил куноити, прижав к полу, буквально возле ложа хозяина. Но прежде та успела дотянуться и выбить из его руки ампулу с мутагеном. Клинком вадзикаси или же просто рукой, разглядеть не успел никто.

Ампула со стуком покатилась по полу, заливая его вязкой чуть светящейся зеленым субстанцией. Близко, опасно близко и от него, и от Караи. Но Тигриный Коготь даже не заметил этого, прожигая пришелицу гневным взглядом. Удивляться, почему та так странно выглядит, отчего вся мокрая, растрепанная и воняет тиной, он станет позже — в конце концов, Караи могла менять обличие по своей прихоти и иной раз нападала и в облике человека. А то, что она именно нападала, желая причинить вред мастеру, он даже не сомневался — только не после последней неудачной попытки. На что рассчитывала глупая девчонка на этот раз, он не желал даже думать. Напрасно она сюда сунулась… Негромко рыкнув, тигр надавил ей на плечи, свободной лапой скручивая за спиной хрупкие запястья.

— Отец! — пересиливая скривившую лицо боль, та все же вскинула голову, глядя на Шредера. Потом мельком оглянулась на ампулу и снова перевела взгляд, на сей раз не отрывая от его лица. — Что ты делаешь? Зачем?

Довольно оскалившись, Рахзар, хромая, поравнялся с ними. Пережитый страх наверняка тянуло излить на так удачно подвернувшуюся под руку противницу. И не то чтобы тигр что-то имел против… Волк-мутант протянул лапу перенять нападавшую — или же просто связать, угрожающе выпустил когти. Только ли чтобы напугать? Тигриный Коготь не стал разбираться, просто зло рыкнул на недавнего напарника, для верности еще и лязгнув клыками. Оплошавшему один раз нет веры больше. Потом, когда все уляжется, пусть злится сколько угодно, пусть кляузничает и пакостит исподтишка, пусть хоть съест с костями эту стерву, если позволит мастер. Но сейчас ни к нему, ни, тем более, к девчонке он его не подпустит. Хватит, помог уже.

Караи тем временем безуспешно попыталась его лягнуть, но лишь скребнула нежданно выросшим из носка туфли острым лезвием плиты пола. Тигр надавил сильнее, почти вжимая ее голову в ее же собственные колени. Девчонка еще раз дернулась, снова безуспешно. Тигриный Коготь настороженно ожидал какой-либо коварной уловки, не однажды убедившись, что с ней стоит держать ухо востро. Но сейчас куноити отбивалась как-то вяло, однообразно. И всякий раз, то прогнувшись в спине, то вывернув сколько могла шею — оглядывалась на Шредера.

Первый раз тигр даже сам с тревогой вскинул глаза — вдруг да ошибся, и хоть капля коварной инопланетной слизи попала на мастера. Достанет ведь и одной капли… Потом зло, с подозрением — снова на куноити. У той была прекрасная возможность, пользуясь его рассеянностью, вывернуться — но она словно не заметила ее, не видела, не чувствовала ничего: ни острых когтей, впившихся в кожу; ни мощных лап, способных в любой момент сломать ее пополам, разорвать горло, выпотрошить нутро; ни даже растекшейся в опасной близости лужи мутагена — а наверняка ведь знала, чем чревато прикосновение к нему. Словно превратилась в отчаянный нерассуждающий взгляд, отрешившись от остального.

Досадливо фыркнув, Тигриный Коготь на шаг оттащил ее от мутагенной лужи. Как поступать с предательницей и превращать ли ее в полузверя — решать лишь мастеру. Хотя будь его воля…

***

Шредер не обращал на него никакого внимания. Нет, не так, он и прежде не слишком оглядывался на помощников-мутантов без особой необходимости. Но сейчас… сейчас казалось, что весь мир перестал для него существовать. Он медленно приподнялся на локтях, хмуро глядя на пришелицу. О чем он думал, Тигриный Коготь не смог бы определить даже под угрозой жизни. Ему показалось, хозяин вздрогнул, когда нахальная девчонка обратилась к нему так, как не звала… вот уже давненько, с самого побега.

Тигр нахмурился и крепче стиснул лапы. Происходящее не нравилось ему все больше, слишком уж напоминало то, что они вместе планировали для семейства Хамато. Тигриный Коготь никогда полностью не доверял Караи, а сейчас причин для было и того больше.

— Пусти меня, ты, животное, — зло зыркнула тем временем на него та. — Как ты смеешь вообще не пускать меня к нему? — Караи еще раз дернулась, снова безуспешно, и со смесью обиды и возмущения оглянулась на Шредера. — Это ты ему приказал, да? За то, что я распотрошила нескольких твоих солдат? Или за сломанную дверь? Но ведь тогда они убили бы меня. Или за то, что не дала тебе сделать… — вздрогнув, она кивнула на пролитый мутаген, — …это? Но зачем, отец?..

И прозвучало это настолько естественно, что на краткий миг Тигриный Коготь даже растерялся. Правда, почти сразу же нахмурился, мысленно ругая себя. Караи же куноити, и ложь для нее — лишь один из способов добиться своего. Ему ли не знать, он однажды уже попался на эту удочку.

— Можно подумать, ты не помнишь, чертовка, — рыкнул он, оттаскивая ее еще дальше. Поморщился от удара головой в лицо (он пришелся вскользь, но чертовы волосы, лезущие везде, в том числе и в нос…) — Да как у тебя вообще наглости хватает чего-то требовать после того, что ты сотворила?

— Чего? — тут же снова повернулась к нему Караи. Сощуренные светло-карие глаза горели от негодования. — Что я успела сделать, чтобы ты, мутант, стал ближе для него, чем родная дочь?

Тигриный Коготь открыл было рот ответить — чего-чего, а претензий к беглой куноити у него накопилось с избытком. И ладно бы та была врагом, это объясняло бы хоть что-то, но вот так внаглую вламываться, словно бы ничего не произошло… после бегства, обвинений, попытки убийства своего же учителя и мастера, работы на его врагов — это вообще как?

— Довольно! — неожиданно перебил его Шредер. Все это время он пристально наблюдал за перепалкой куноити и первого помощника и, что-то сообразив, решил вмешаться. — Отпусти ее.

— Но, мастер, — резко вскинул голову тот. В последнее время Шредер вел себя странно, но это было уже за всякими рамками. — Что, если она попытается напасть и убить вас?

— Убить? — тут же вспыхнула Караи. — Ты с ума сошел, мутант? Это вам, полузверям, нельзя доверять, у вас же инстинкты вместо разума. Где вам понимать в чувствах и достоинстве?

— Это ее задержит, — не обращая внимания на ее реплику, Шредер кивнул на пролитый мутаген, — а ты в случае чего вместе с Рахзаром остановишь ее. Или это вам не под силу?

— Обижаете, мастер, — буркнул тот, про себя гадая, успеют ли они в самом деле, если вдруг дело до этого дойдет. При недостатке силы девчонка быстрая и изворотливая. И даже двое искрящихся в месте удара Фут-бота (чертовка ухитрилась пронзить каждого в районе груди), ввалившихся вслед за ней, окончательно разнеся злополучную дверь, не добавляли уверенности. Базу охраняет не менее полусотни Фут-ботов, разной конструкции. И Бибоп и Рокстеди в придачу. А девчонка обошла их всех.

Тигриный Коготь, похоже, думал так же — но противиться приказу не мог также. Он нехотя отпустил руки Караи, все еще сверля ее недоверчивым взглядом. Говорите что хотите, он не верил в неожиданный жест доброй воли этой бесстыдницы. С чего вдруг ей менять повадки, если не затем, чтобы вкрасться в доверие? Завершить то, что не удалось в прошлый раз.

— Оружие, — хмуро скомандовал он и требовательно протянул лапу.

Караи смерила его презрительным взглядом, затем аккуратно сложила на пол у его ног — в руки дать не пожелала — подобранный чуть поодаль вадзикаси, веревку с острым крюком на конце, несколько кунаев и сюрикенов. И, прежде чем тигр успел усомниться, все ли это — несколько дымовых шашек и неизвестного назначения бомбочек, извлеченных из потайных отсеков наручей, наколенников, из-за отворотов туфель и из складок пояса. Чуть помедлила, издевательски ухмыльнувшись, добавила похожую на иглу шпильку, притаившуюся в волосах где-то в районе уха. О наличии которой оба мутанта даже не подозревали.

— Вот, — она демонстративно показала тигру пустые руки. — Теперь доволен?

Тигриный Коготь неодобрительно покачал головой, но все же собрал оружие, отложив в сторону, подальше и от куноити, и от мастера. Он бы еще и обыскал ее для верности, но почему-то сомневался, что Шредер позволит ему это.

Не успел он отвернуться, как Караи подбежала к кровати, ловко перепрыгнув лужу, и во мгновение ока оказалась рядом со Шредером. С некоторым запозданием тигр вспомнил, что в костюме куноити были потайные детали, могущие также быть опасными. И уже рванулся было вперед — перехватить, оттащить, если надо… Не успел. Мягко приземлившись, Караи тут же опустилась на колени рядом с кроватью и обеими ладонями схватила руку Шредера.

— Что с вами случилось, отец? — голос предательски дрогнул. Караи кашлянула, смущенно отвернулась, стараясь не выдавать слабость, и, собравшись с решимостью, продолжила: — Кто сделал это с вами?

***

Тот не отвечал, внимательно изучая ее. Караи крайне редко скрывала истинные чувства и сейчас казалась как никогда искренней. Она так же всматривалась в его лицо, стараясь как можно незаметнее, краткими взглядами искоса, оценить его состояние. Как делала это раньше, до всего этого безобразия с мутантами Йоши, боясь рассердить. И хотя сейчас такое внимание раздражало, напоминая о вынужденной беспомощности, Шредер усилием воли сдержался.

Да и не это сейчас было самым важным. Караи вела себя в точности так же, как прежде под действием мозгового червя. Которого, он знал наверняка, сейчас в ее голове не было. Однако она словно бы не помнила всего произошедшего между ними и ставшего причиной вражды. Или же умело притворялась, пытаясь подобраться поближе — тем более, сейчас он вряд ли сумел бы легко ее остановить.

Шредер отрицательно мотнул головой, прогоняя такое естественное — и нежеланное подозрение. Нет, вряд ли. Пожелай она, Караи уже успела бы убить его, да не одним способом, и даже Тигриный Коготь и Брэдфорд не сумели бы ее остановить. Но она даже не пыталась. Может… Шредер подсознательно прислушался, ожидая появления врагов — но нет, было тихо, не считая возбужденного сопения собственных мутантов да гудения лампы под потолком.

Он тяжело выдохнул, осторожно, несколько неловко освободил руку из цепких пальчиков. Да и чего, собственно, бояться? Он сам желал закончить все это не далее, чем полчаса назад. Разница, позже или раньше? Страшнее, пожалуй, вновь обмануться в ней, хотя, боги свидетели, так мучительно, невыносимо хочется!

— Враги. Но это неважно, — поспешил он сменить тему разговора, когда она, нахмурившись, уже собралась спросить. Для этого еще будет время, сейчас же важнее выяснить иное. — Как ты нашла дорогу сюда, Караи? — спросил он, по-прежнему пристально всматриваясь в лицо девушки, ловя малейшие признаки эмоций, отголоски мыслей. Когда-то Шредер не считал нужным обращать на это внимание, считая преданность дочери само собой разумеющейся. Сейчас же… нет, сейчас он не может полагаться ни на кого и ни на что, даже на врожденное чутье на опасность. Все равно в присутствии Караи оно подводит.

Караи нахмурилась, перевела взгляд на стену за его спиной, задумавшись. Точно не хотела или же… стыдилась это говорить. И это непроизвольно настораживало. Что может быть постыднее измены? Хотя когда-то она считала иначе.

— Мне сказал твой человек… Хан, — не сразу вспомнила она имя и презрительно скривила губы. — Ну, то есть мне пришлось немного ему помочь…

— Тебе? Или вам? — негромко уточнил Шредер. Но Караи расслышала и удивленно округлила глаза.

— Вам? О ком ты, отец? Твои люди не пожелали помочь мне, даже пытались помешать, — Караи с видимой досадой оглядела себя — и только сейчас Шредер заметил, что вид ее и правда оставляет желать лучшего. Но все это — сущие пустяки, раз она жива и здорова. А уж он позаботится, чтобы так было и впредь.

— Мне пришлось все делать самой, — продолжала тем временем Караи, не заметив его отвлечения. — Но я справилась. Ведь я твоя дочь, разве может быть иначе?

Она горделиво выпрямилась, довольная улыбка растянула губы. И Шредер не мог не улыбнуться в ответ. Сейчас Караи так походила на себя прежнюю, настоящую, решительную, уверенную в себе и своем мастерстве куноити, что желание поверить в почти невозможное стало нестерпимым.

На сей раз он удержался и не вздрогнул, услышав такое желанное, долго и напрасно ожидаемое наименование. Боги свидетели, это было непросто, однако поверить при всем желании было страшновато. Хотя признаться в этом Шредер не мог даже себе, объясняя это естественным недоверием ниндзя. Мир для него поле битвы, а врагов гораздо больше, чем возможных союзников. Глупо и недопустимо верить вот так, с первого слова, как бы правдоподобно ни было бы сказанное, увиденное.

— Где ты была все это время? — он постарался, чтобы слова прозвучали как можно естественнее. — Я уже успел тебя потерять.

— Ты не поверишь… — Караи махнула рукой. — Хотя нет, — она бросила краткий, презрительный взгляд на мутантов, особенно задержавшись на Рахзаре, — наверно, все-таки сможешь. Я каким-то образом оказалась в логове странных уродцев, полуживотных. Типа вот этих, только посимпатичнее. Они пытались меня удержать… представляешь, называли подругой и дочерью? — продолжала она со смехом, не заметив, как напрягся Шредер, каким холодным и отчетливо недобрым стал его взгляд. — Как будто у меня есть что-то общее с такими, как они. Ну, пришлось растолковать им, что к чему.

— Ты не запомнила, где это было?

Тигриный Коготь насторожился, шевельнув ушами, краем глаза заметив, что Рахзар отреагировал так же. Может, из всего этого безобразия выйдет хоть что-то полезное. Странно: сейчас ничто не выдавало в девчонке мутанта, и не хотелось даже думать, что черепахам удалось то, что так и не вышло у них. Однако… Тигриный Коготь чуть заметно усмехнулся — все с тем же побочным эффектом в виде потери памяти. Верится с трудом, но похоже, девчонка напрочь забыла, что связывает ее с мутантами — да и случайные и намеренные стычки с вырастившим ее кланом. Что ж, он не против такого дополнения.

Караи посерьезнела, потерла подбородок ладонью, затем с сожалением покачала головой.

— Нет. А жаль. Они довольно забавные и даже немного умеют драться. Не так, как я, конечно, но все же неплохо. А разве это нужно?

— Действительно, жаль, — проговорил Шредер сквозь зубы. А когда Караи удивленно на него оглянулась, поспешно добавил: — Они надолго запомнили бы свою наглость и не посмели бы больше даже приблизиться к тебе.

— Они и так запомнят. И не посмеют, — заверила его Караи. — Говорю же, я им хорошенько наподдала, прежде чем сбежать. Будут знать наших! Или… — она оглянулась на Шредера с ожиданием, — мне надо вернуться и добавить?

Тот медленно, с усилием поднял руку, опустил на голову дочери, неловко проведя по волосам, затем коснулся плеча. Словно еще раз убедиться, что невозможное все же случилось.

— Нет, Караи, — собственный голос казался ему незнакомым, но это волновало Шредера менее всего. — Не надо. Ты все же вернулась, и это единственное, что имеет значение.
"То, что нас не убивает, делает нас сильнее"
Ответить