Название: Когда выключают свет
Персонаж: Микеланджело
Рейтинг: R
Жанр: Гет, Повседневность, Songfic
Примечания автора: Ну право, бред какой-то вышел. Скажете прекратить - прекращу. Удалить - да вы и сами с этим справитесь.
и ваще, Орляна сказала, что одобряэ, так-то
Рецензии критиков: Есть
Сплин – Новые люди
«Замер троллейбус в троллейбусном парке
Перепутал механик провода по запарке
Выключив лампочки в сорок электросвечей
Люди ночами делают новых людей»
Он уже начинает задыхаться, слишком уж долго они бежали. Но на самом деле, это просто оправдания. На самом деле он просто не тренировался, отдавая дань комиксам и играм, вместо того, чтобы развивать здоровое тело и здоровый дух. И вот, наконец, это ему аукнулось.
Лео вырвался вперед, снова лидер, с улыбкой победителя, которую он пытается скрыть. За ним, отстав совсем едва, мчится Раф, щурясь, улыбаясь и крича в след брату что-то свое, что слышат только они двое. А порой, откуда-то сбоку выскакивает Дон, с боевым кличем, заставляя двух извечных врагов-друзей оставаться позади. Соперничество процветает, тут уж ничего не скажешь. И только он отстает, едва их нагоняя, чувствуя, как спешно сбивается ритм дыхания.
- Я потом догоню! – наконец кричит он, во всю глотку.
- Лузер! – отвечает Рафаэль.
На лице Микеланджело легкая ухмылка: главное его услышали. Эта ночь теплая, располагающая к отдыху и приятному времяпровождению. А учитывая, что в ближайших кварталах отключили свет, похоже, что какие-то неполадки, то можно поваляться на крыше. И звезды сегодня светят как-то по-особому ярко.
Но разве же ему одному сегодня хорошо?
«Такие тонкие стены из цветного картона
В светло-серых дворцах из стекла и бетона
Доверяя всему, что плетут из дневных новостей
Люди ночами делают новых людей»
Ему гораздо больше нравится ночь, нежели день. Наверное, это все влияние воспитания, ведь с детства твердили, что надо прятаться, что ниндзя, он почти обитает в этой тени, да и действует оттуда: без шума, с молниеносной быстротой.
Тут квартиры странные – одни низкие, другие высокие. И лежит он сейчас на крыше, почти в кромешной тьме, наслаждаясь сосущим холодом под собой, вдыхая теплый воздух в легкие, и смотрит, нет, не на небо, а на окна. Задумчиво скользит его взгляд по ним, а в голове одна мысль сменяется другой, неспешно, тягуче. Дыхание уже восстановилось, стало как-то невообразимо хорошо, да спокойно. Он продолжает свое занятие, ровно до тех пор, пока не видит, как в одной из окон что-то явно происходит.
Вскакивает на месте и вглядывается. Высокий и плечистый, должно быть, мужчина, тесно льнет к маленькой и хрупкой, а значит, к женщине. Дедукция Микеланджело, похоже, передалась ему после просмотров фильмов, где Холмс главное лицо всей картины, не иначе.
Но что они дальше-то творят, черт возьми?
«Люди кричат, задыхаясь от счастья
И стонут так сладко и дышат так часто
Что хочется двигаться с каждой секундой быстрей
Делая, делая, делая новых людей»
Дыхание и пульс, почему-то, перешли грань нормы, а зрачок неестественно расширился. Голова стала какая-то пустая, нутро заполонил всепоглощающий интерес. Где-то там отголоски совести твердят, что подглядывать, это аморально и совсем не в стиле ниндзя. Но тут же на ум приходят сотни оправданий. А может он сделает с ней что-то не то? А вдруг это изнасилование? Ведь нужен герой, тот, кто спасет, тот, кто будет рядом.
Он и сам не понимает, зачем приближается, зачем одним прыжком преодолевает дистанцию между домами и поступью вороватого мальчишки, крадется к тому окну. И только любопытство, да что-то еще, доселе не известное, движут им, будто он марионетка, ведущаяся на подергивания ниточек мастером.
И нет, не изнасилование. Лицо бросило в жар, от представшей картины, а томные, сладострастно растянутые стоны, заставляют кровь кипеть. Кажется, даже слегка вспотел, на шее проступило пара капелек, маска стала липнуть к коже. Сухо сглатывает, жадно ловя каждое движение взглядом, запоминая все почти в точности.
«Думают люди в Ленинграде и Риме
Что смерть - это то, что бывает с другими
Что жизнь так и будет крутить и крутить колесо
Слышишь, на кухне замерли стрелки часов»
Он уже пару минут не движется, сосредоточенно наблюдая, чувствуя неясные изменения, происходящие в теле. Рот слегка приоткрыл, проведя языком по обсохшим губам, пальцы сжали металлические перила лестницы. Он так и застыл, без движения, в тени, не от страха помешать им, не то от того, что боялся обнаружения. И совесть утихла, уступив чему-то другому, чему-то, что обещало нечто очень приятное.
Время будто застыло, а его нутро переполнено этими женскими стонами, видами сплетающихся тел, а мозг лихорадочно запоминает все это, только мутант пока еще не понимает зачем. Отвлечься уже не может, воля, будто сломлена в одночасье.
Глупые разговорчики на эту тему тут же лезут в его голову, эти частые неловкие молчания и суровое лицо умника, который говорит о том, что в этом нет ничего сверхъестественного, что это всего лишь способ людей идти в вечность. Что-то о генах, о генокодах, о детях.
Но почему, черт возьми, для него это выглядит как нечто жутко желаемое и запретное одновременно?
«Но ничего-ничего - погрустит и забудет
Через время появятся новые люди
Едут троллейбусы без габаритных огней
Люди ночами делают новых людей»
Где-то там, на асфальте, катят машины, освещая себе дорогу светом фар. Даже порой бродят люди, часто подвыпившие, возможно даже с нехорошими мыслишками в шальных головах. А что он? Он все еще стоит и жадно смотрит, наблюдая за сменой поз, за этими изгибами и очертаниями тел в темноте, что делает обстановку еще таинственнее и загадочнее.
Они продолжают, все быстрее, все резче. И столько эмоций, она даже порой вскрикивает, отчего сердце начинает отстукивать еще более бешено, чем до этого, будто кто-то научил его танцевать степ. В полутьме видна смятая простыня, влажные от пота тела и жар, источаемый ими, будто передается ему, зарождается в груди и уходит почему-то в низ живота.
В нем самом стремительно накапливается напряжение, откуда-то взялось жгучее желание касаться и прижиматься, чувствовать чужое тепло всем телом, почти каждой частичкой, растворяясь в этом ощущении.
Он раскраснелся еще сильнее, прищурился. Кажется, надо уходить. Уйти и забыть об этом, как будто этого не было.
«Люди кричат, задыхаясь от счастья
И стонут так сладко и дышат так часто
Что хочется двигаться с каждой секундой быстрей
Делая, делая, делая новых людей
Людям так нравится делать новых людей»
Он бежал быстро, слыша свист ветра, пытаясь освободить голову ото всех мыслей. Да что уж там, пытался убежать от самого себя, но удавалось плохо. Фантазия угодливо давала ему усовершенствование всего того, что он видел, а порой заместо тех двух молодых людей, подсовывала его самого, отчего на лице начинала царить просто наиглупейшая улыбка.
- Домой… домой и спать, - твердит он себе, при этом будто слыша отголоски стонов и воодушевляющих сладких криков. Трясет головой, в попытке избавиться от всех этих картин, а нутро его словно переполнено чем-то воздушным и невесомым.
Постепенно бег делает свое дело, а ставший чуть душным воздух, помогает отвлечься от подобных мыслей. Конечно же, он никому об этом не расскажет. Ни братьям, ни друзьям, не тем более отцу. Но, черт возьми, как же он жалеет, что не родился обычным человеком. Хотя бы только для того, чтобы однажды испытать это же, во всем своем великолепии. Слышать подобное, совершать подобное, задыхаться от счастья и возможно, даже делать детей.
Но он же ниндзя, он живет во тьме. И вообще, нужно бы по приходу домой себе чаю заварить, да успокоиться. Негоже юным блюстителям чести, о всяких глупостях думать. Нос не дорос, так сказать.