Глава 8. Турнир

 

Всю ночь горожане провели в ожидании нового штурма. Рыцари спали в латах и при полном воору­жении, сменяя один одного на стенах. Когда за­брезжил рассвет и первые лучи солнца осветили зубцы стен и островерхие крыши крепостных ба­шен, на них стояли все защитники города. Они пристально всматривались в сторону лагеря мерт­вецов, наблюдая за их действиями. Наконец заме­тили в рядах наступавших какое-то движение.

 

Трубач возвестил полную боевую готовность. На этот раз мертвецы выстроились отрядами и пошли не на стены, а вдоль них в разные стороны. Они двумя колоннами обошли город и сомкнулись на противоположной его стороне.

 

Крепость оказалась зажата в плотное кольцо.

 

Увидев, что овладеть городом с ходу им не удаст­ся, войска мертвецов начали осаду.

 

Потянулись долгие дни и недели томительного ожидания. Все это время осаждавшие практически не проявляли активности. Их кольцо вокруг стен было настолько плотное, что, казалось, даже мышь не могла бы незаметно прошмыгнуть в город или покинуть его. Думать о том, чтобы послать вести на волю, не приходилось. Нельзя было помышлять и о том, чтобы пополнить запасы провианта, которые таяли с каждым днем.

 

Для людей настали тяжелые времена. Воины бы­ли изнурены постоянными дежурствами на город­ской стене, жители томились от безделья и мрач­ных переживаний. Нигде не было слышно ни смеха, ни даже громких голосов. Создавалось впечатление, что все говорят только шепотом. И только по вечерам в многочисленных тавернах вино лилось рекой. Но нервы у всех были настолько напряже­ны, что обычно вечерние посиделки заканчива­лись громкими разборками, либо дракой.

 

Чтобы прекратить подобные бесчинства, король распорядился на время осады закрыть все увесе­лительные заведения. Это еще больше накалило взрывоопасную атмосферу.

 

Люди стали злые и агрессивные. В любой день можно было ожидать всплеска неповиновения, ко­торый мог завершиться кровопролитием.

 

Там-сям трусливые людишки стали поговари­вать о том, чтобы прекратить якобы бессмысленное сопротивление и сдать город мертвецам. Их речи еще больше подливали масла в огонь, и то в одном районе города, то в другом происходили стихийные вспышки недовольства.

 

Подстрекателей хватали на месте и до поры бро­сали в темницы. Но и это не принесло желаемого результата. На место схваченных приходили новые и новые малодушные людишки.

 

И тогда на очередном военном совете Гиндальф сказал, что для того, чтобы оздоровить атмосферу внутри осажденного города, нужно провести какой-нибудь зрелищный праздник для горожан.

 

После жаркого обсуждения этой идеи было реше­но отказаться от традиционных бесплатных угоще­ний и выпивки. Решили ограничиться проведением грандиозного захватывающего «шоу», как выра­зился Рафаэль, а всем очень понравилось это необычное слово.

 

На следующее утро герольды в ярких одеждах с начищенными блестящими фанфарами в руках бы­ли разосланы во все концы города. Они возвестили о том, что днем на соборной площади пройдет ры­царский турнир.

 

Это известие всколыхнуло горожан, затянутых рутиной осадного быта. К полудню все они от мала до велика, стали стекаться к площади. Туда же тянулись и толпы вооруженных людей.

 

Те воины, которые обязаны были дежурить на городских стенах, с завистью смотрели на счаст­ливчиков, сменившихся на посту.

 

Идея праздника настолько понравилась всем, что ее поддержали и патриции, и духовенство, и мастера ремесленных цехов. Праздник обещал быть красочным и зрелищным. Ведь каждый цех имел свои распорядки и обычаи, свои оркестры, свои танцы и даже своих святых, считавшихся покровителями того или иного рода занятий.

 

Повседневная работа прекратилась. Наглухо за­перлись мастерские и лавки, и к назначенному вре­мени в сторону площади потянулись цеховые ко­лонны, постепенно сливаясь в одно торжественное шествие.

 

Каждый цех шел под предводительством своих старейшин и знаменосцев. Над пестрой толпой реяли разноцветные цеховые знамена с изобра­женными на них эмблемами ремесла. Со всех сто­рон доносились песни и гимны. Время от времени толпа останавливалась и расступалась, освобож­дая место для танцев. Самой впечатляющей была пляска оружейников. Они ритмично двигались по кругу, подбрасывая вверх легкие мечи-корды, лов­ко ловя их, не прекращая танцевальных движений.

 

Когда горожане постепенно стянулись на пло­щадь, там уже стояло верховное духовенство, из собора были вынесены все знамена и изображе­ния святых.

 

На наспех сколоченном и обитом бархатом по мосте стоял трон. На нем восседал король Ричард. По разные стороны от него на скамьях сидели придворные и патриции.

 

Ровно в полдень король подал рукой знак героль­дам, которые затрубили в фанфары, провозгласив начало праздника.

 

Этого сигнала уже ожидали ряды тяжеловоору­женных рыцарей с пышными плюмажами на шле­мах, с яркими щитами, на которых были изображе­ны родовые гербы, с длинными копьями в руках.

 

Каждый рыцарь, желавший принять участие в турнире, имел право выбрать себе противника. Для этого ему надо было прикоснуться копьем к его щиту.

 

Обычно, прикосновение тупым концом копья означало, что рыцарь желает драться не боевым, а тупым оружием: для таких случаев имелись специальные копья с деревянными наконечниками и незаточенные мечи. Если же рыцарь прикасался к щиту острием копья, это означало, что он желает биться насмерть, как в настоящих сражениях.

 

Но на этот раз герольды объявили, что по при­казу короля битвы насмерть запрещены, дабы не разжигать в военное время обычные среди рыцар­ства распри и недовольства друг другом.

 

После того, как каждый из участников турнира переломит копье по три раза, король объявит кто из них станет победителем. Для счастливчика был приготовлен приз — прекрасный боевой конь, кото­рый стоял рядом с помостом. А также ему предо­ставлялась особая честь: выбрать королеву турнира.

 

Со всех концов площади донеслись дружные возгласы:

 

— Слава! Слава доблестным рыцарям!..

 

Зрители присоединили к возгласам радостные крики и над площадью еще раз прокатились прон­зительные звуки фанфар. Когда шум стих, все покинули арену, приготовленную для турнира пря­мо на площади. С этой целью площадь покрыли плотным слоем сена, а сверху накрыли толстыми попонами, сшитыми одна с другой для того чтобы кони не запутались копытами в толстой материи и не споткнулись в самый решающий момент. Эта подготовка еще раз показывала, что организаторы турнира не желали, чтобы были убитые и пока­леченные. Они намеревались провести праздник воинской доблести и чести.

 

На площади остались лишь два маршала в пол­ном боевом вооружении, верхом на закованных в панцири конях, которые неподвижно стояли у во­рот по обоим концам арены.

 

Наконец открыли одни ворота и на площадь вы­ехали пять зачинщиков, рыцарей, выбранных по жребию. Все они были великолепно вооружены. В это время на площади зазвучали воинственные призывы боевых рогов. Рыцари проехали по кругу всю арену. После этого повесили щиты на копья, торчавшие у ворот и скрылись за ними.

 

И вот открылись другие ворота и на арену выеха­ли пятеро рыцарей, пожелавших биться с зачинщи­ками. Они тоже объехали по кругу арену и остано­вились напротив щитов. И каждый из них слегка ткнул тупым концом щит того, с кем желал сразиться. Затем они отъехали к своим воротам и выстрои­лись в ряд.

 

На арену снова выехали зачинщики, сняли свои щиты и выстроились каждый напротив того рыца­ря, который дотронулся до его щита. Противники с минуту стояли против друг друга. Это было вели­колепное зрелище. Ветер развевал плюмажи на их шлемах. На щитах были изображены львы и орлы, волки и рыси, кресты и всадники с мечом над головой, мечи и рога изобилия, скрещенные ключи и олени святого Губерта с длинным золотым крестом на голове...

 

Заиграли трубы и рожки. Соперники помчались друг на друга. Схватка была недолгой. Искусство и сила зачинщиков были настолько велики, что трое из противников сразу свалились с лошадей на землю. Четвертый зачинщик переломил свое копье о туловище соперника, что было более позор­ным, чем просто выбить того из седла. Это показы­вало неловкость неудачника и его неумение обра­щаться с оружием. И только один рыцарь смог отстоять свою честь. Он схватился с зачинщиком, оба переломили свои копья и расстались. При этом ни один из них не добился преимущества.

 

Раздались крики зрителей и звуки труб. Героль­ды возвестили торжество победителей и поражение побежденных, которые, с трудом поднявшись с земли, со стыдом удалились с арены. Своей дерз­кой выходкой они навлекли на себя большие не­приятности. По закону они теперь должны были вести переговоры со своими победителями о выкупе собственных доспехов и коней, которые были те­перь добычей победивших. Пятого же рыцаря зри­тели проводили рукоплесканиями.

 

И второй и третий раз новые рыцари выезжали на арену попытать свое боевое счастье. Однако победа все время оставалась на стороне зачинщи­ков. Ни одного из них не удалось вышибить из седла. Ни один из них не сделал промаха своим копьем. Противникам же наоборот, постоянно при­ходилось со стыдом покидать арену. Подавляющее большинство зрителей приуныли, видя неизменный успех зачинщиков, которые не пользовались в народе популярностью из-за своей жестокости и крутого нрава. Все они жили в замках неподалеку от города и их подданные буквально стонали от бесчинств своих хозяев.

 

После того, как герольды четвертый раз возвес­тили о начале боя, на арену выехало только три рыцаря. Больше желающих сразиться с непобеди­мыми зачинщиками не нашлось. Они вызвали тех троих, что показали меньшую ловкость и силу. Но и эта осторожность ни к чему не привела. Послед­ние рыцари тоже вылетели из седла и им пришлось покинуть арену.

 

Черепашки, которые сидели неподалеку от коро­ля и очень внимательно следили за происходящим на арене, постоянно о чем-то перешептывались. Над площадью нависла тишина. Все ожидали но­вых желающих сразиться с зачинщиками. Время от времени воздух оглашался звуками фанфар, кото­рые возвещали торжество победителей и их вызов на бой. Люди ворчали, мол, наконец выдался праздничный день, да и то ничего приличного не увидишь. Старые воины громко спорили между собой и перекидывались замечаниями, вспоминали молодость, жаловались на то, что вымирает воин­ственный дух. Соглашались друг с другом в том, что не осталось уже тех красавиц, которые раньше воодушевляли на бой и героические поступки.

 

Король Ричард перешептывался с придворными и уже собирался присудить звание победителя и приз рыцарю Джорджу Руанскому, который одним и тем же копьем выбил трех противников из седла. Люди недовольно ворчали. Становилось понятно, что сама идея праздника провалилась. И после того как трубы в последний раз протрубили вызов к бою, встал Микеланджело и громким голосом объявил:

 

— Мы принимаем вызов всех пятерых зачин­щиков!

 

Над площадью сразу же поднялся шум. Король и его свита удивленно пожимали плечами. Все знали, что черепашки не обучены рыцарскому мастерству и вряд ли умеют обращаться с копьями также хоро­шо, как зачинщики. В то же время их было только трое, а зачинщиков пятеро. Было совершенно непо­нятно, как организовать бой. Тогда Донателло сказал:

 

— Мы готовы сражаться на копьях с тремя из зачинщиков. А в случае победы двое из нас сразят­ся с оставшимися. После мы готовы принять бой на мечах в пешем строю.

 

Король усмотрел в этом нарушение рыцарских обычаев и хотел отказаться от предложенной идеи. Но Гиндальф вовремя шепнул ему на ухо:

 

— Мой король, по-моему не стоит этого делать. Зрелище может быть захватывающим. Да и черепа­хи уже в который раз могут спасти положение.

 

И тогда король, немного посомневавшись, изрек:

 

— Да будет так!

 

Возбужденный гул пронесся над площадью. Ми­келанджело, Донателло и Рафаэль получили бое­вых коней и копья. На удивление оруженосцев и всех, кто наблюдал за происходящим, от шлемов и даже щитов они категорически отказались.

 

Когда черепашки выехали на арену, площадь за­мерла. Зрелище было настолько необычным и уди­вительным, что никто не произнес ни слова. Зачин­щики съехались на своих конях и было слышно, что они смеются и издеваются над ниндзя, черепашки подъехали к их щитам и ткнули копьями в первые три, попавшиеся им. Черепахи всем видом показы­вали, что им — все равно. В рядах седовласых ветеранов зароптали:

 

— Эта затея — позор и издевательство над ры­царскими законами! Где это видано, чтобы со знат­ными сеньорами сражались никому неизвестные, безродные черепашки!

 

Но открыто выступить против решения короля никто не посмел.

 

Вызванные на бой зачинщики выехали на арену и герольды возвестили начало боя. Пришпоренные кони с бешеной скоростью понеслись навстречу друг другу. Известные рыцари хотели наказать наглых черепах. Они метили своими копьями даже не в незащищенные панцирями тела черепашек, а в их открытые головы. Не задумываясь о послед­ствиях, рыцари уперлись ногами в стремена, пы­таясь вложить всю силу в удары копий.

 

Когда концы длинных древок, казалось, неми­нуемо должны были ударить отважных героев, ко­гда, казалось, ничто уже не могло спасти их от ги­бели, черепашки в мгновение ока откинулись в сед­лах и легли спинами на крупы коней.

 

Удары копий пришлись в пустоту, рыцари поте­ряли равновесие. Когда же копи противников по­равнялись друг с другом, черепашки мгновенно поднялись в седлах и нанесли по затылкам рыца­рей удары древками копий. Зачинщики кубарем вылетели из седел и покатились по арене.

 

В рядах рыцарей раздались возмущенные воз­гласы. В рядах же простых людей, там, где стояли солдаты, ремесленники, купцы послышались вос­хищенные крики.

 

Микеланджело и Донателло, не обращая внима­ния на своих поверженных противников, первыми доскакали до щитов и ткнули копьями в них, вызы­вая на бой двоих оставшихся противников.

 

Проигравшие зачинщики с позором покинули арену. Уехал под приветственные возгласы и Ра­фаэль.

 

Оставшиеся противники выстроились друг про­тив друга. Герольды провозгласили начало боя.

 

Кони снова помчались навстречу друг другу, и черепашки в точности повторили предыдущий ма­невр. Оба зачинщика остались валяться на земле.

 

Громкие возгласы многочисленной толпы дока­зывали, с каким неподдельным интересом все сле­дили за исходом состязания. В этот день впервые выехали на арену бойцы, которым не было равных по силе и ловкости.

 

Черепашки спешились и обнажили мечи. К ним тут же присоединился Рафаэль. То же самое сделали и рыцари-зачинщики.

 

Они стали друг против друга, пятеро против троих.

 

Крики и рукоплескания сразу же смолкли, и наступила такая глубокая тишина, будто зрители боялись даже перевести дыхание.

 

Зачинщики были разъярены и, надеясь восстано­вить свои попранные честь и достоинство, в ярости бросились в атаку. Но в своих тяжелых латах с огромными стальными щитами они были непово­ротливы. Черепашки же наоборот, двигались как молнии, и в этом было их самое главное преиму­щество. Вложив всю силу в удары мечей, рыцари хотели использовать свое численное преимущест­во, добиться скорой победы, но это им не удалось. Черепашки ловко ушли от ударов и мгновенно по­меняли свои позиции. Рыцари перегруппировались и снова ринулись в атаку. Черепашки взмыли в воздух и продемонстрировали удивленной публике акробатическое сальто. Они оказались на пять ша­гов сзади в недосягаемости оружия зачинщиков. Тогда рыцари побросали свои щиты и взялись за мечи обеими руками. Акробатические трюки про­должались. В результате следующего сальто чере­пашки перелетели через головы своих соперников и оказались у них за спинами. Когда же рыцари с трудом повернулись назад, черепашек на преж­нем месте уже не оказалось.

 

Над площадью стоял возбужденный шум. Такого зрелища никто из присутствующих не видел ни­когда. Тогда взбешенные рыцари стали крутиться на одном месте, нанося беспорядочные удары во все стороны. Черепашки отскочили и собрались втроем.

 

— Не надо их больше злить, — сказал Мике­ланджело.

 

— Я с тобой согласен,— усмехнулся Рафаэль,— мы хотели устроить всего-навсего цирк, а полу­чается, что можем настроить рыцарство против простых людей.

 

— Да, сейчас, это недопустимо, — согласился с ними Донателло.

 

— Банзай! — воскликнул Микеланджело и друзья ринулись в атаку.

 

Изгибаясь всем телом, уворачиваясь от ударов тяжелых рыцарских мечей, они в одно мгновение поотсекали плюмажи со шлемов своих соперников легкими изогнутыми клинками. Зрители взревели. Над площадью поднялся такой шум, что невозмож­но было разобрать ни одного слова.

 

Униженные зачинщики боя с позором покидали арену, на ходу поднимая свои щиты. Герольды затрубили в фанфары, а маршалы вскинули вверх маршальские жезлы, возвещая о прекращении тур­нира. Король встал с трона и поднял вверх руку. Над площадью сразу же воцарилась тишина. Толь­ко кое-где слышался плач детей.

 

— Мы преклоняемся перед вашим боевым искус­ством, отважные пришельцы. Я по праву присуж­даю вам победу. Но тут есть одна проблема. Приз один, а вас — трое!

 

— Это не проблема! — воскликнул Микеланджело.— Я думаю, что мои друзья согласятся со мной, если я откажусь от приза. Этот конь настоящий красавец. Любому из ваших рыцарей он гораздо нужнее, чем нам. Мы все больше доверяем своим ногам.

 

— Это благородно с вашей стороны,— произнес король,— но кроме коня есть еще одно право у по­бедителя рыцарского турнира. Он должен выбрать королеву праздника и возложить ей на голову ве­нок. Грех отказываться от такого права. Ведь не могут же бесстрашные герои обойти своим внима­нием наших прекрасных дам. Но как поступить в таком случае, ведь вас трое и мнения ваши могут разойтись?

 

Черепашки растерянно переглянулись. Было видно, что об этом они не подумали. И тут поднялся Гиндальф.

 

— В таком случае,— воскликнул старик,— вы должны провести бой между собой и определить сильнейшего. Этим мы соблюдем все правила турнира и доставим огромное удовольствие присут­ствующим на площади. Никто из нас никогда не видел подобного зрелища, и каждый с радостью посмотрел бы еще раз на ваше боевое искусство.

 

Микеланджело посмотрел на друзей. Донателло и Рафаэль утвердительно кивнули.

 

— Мы согласны,— ответил он за всех.— Но тогда придется немножко подготовиться. Мы будем выступать по правилам. Начнем с ката. Ну это, как бы вам объяснить... Представьте, что каждый из нас будет бороться с тенью. Это такой боевой танец, в котором каждый показывает свое умение владения оружием. А за это время пусть кто-ни­будь из ваших людей приготовит кирпичи.

 

— Что? — удивился король.

 

— Кирпичи,— спокойно ответил Микеланджело.

 

— Но зачем вам кирпичи? — спросил Гиндальф.

 

— Это вы увидите потом,— Микеланджело хит­ровато прищурился.— Мы готовы, можно начи­нать!

 

Люди, которые стояли слишком далеко от свиты короля и не могли слышать разговора, думали, что турнир уже закончился и потихоньку стали расходиться с площади. Они вернулись назад, услышав звуки фанфар, возвещавших о продолже­нии турнира.

 

Черепашки разбежались в разные концы арены и начали свой боевой танец. Они вращались волч­ком, подпрыгивали, делали сальто, приседали, ку­выркались, нанося предполагаемые удары руками и ногами. Вращали над головой мечами, метали в полете ножи, которые втыкались в деревянные щиты. Над площадью стояла такая тишина, что были слышны одни только воинственные возгласы черенашек ниндзя. Это фантастическое зрелище продолжалось несколько минут. Когда же чере­пашки сели на колени и поклонились зрителям, показывая, что их выступление закончено, толпа взорвалась бурей аплодисментов. Все возбужденно свистели и улюлюкали. Не было ни одного человека на площади, который остался бы равнодушен к увиденному. Искусство ниндзя поразило всех одинаково: и детей, и женщин, и опытных воинов, и мастеров-ремесленников. Даже монахи с интересом наблюдали за тем, что происходило на пло­щади.

 

К этому времени успели принести кирпичи. Чере­пашки установили по два из них на ребро, а сверху положили те кирпичи, которые они собирались пе­ребить ударами натренированных рук.

 

Присутствующие, которые никогда не видели ничего подобного, замерли, затаив дыхание. Они с интересом ожидали, что же произойдет после.

 

Микеланджело, немного поразмыслив и оглядев кирпичи, прикинул свои возможности, и установил три кирпича.

 

Донателло, будучи уверенным в своих силах, установил сразу пять кирпичей.

 

Рафаэль весьма предусмотрительно успел заме­тить, что кирпичи, которые вынесли на площадь, очень сильно отличаются от тех, которые им приходилось постоянно ломать на своих трениров­ках.

 

Продукция средневековых мастеров была вну­шительных размеров, кирпичи были тяжелые и, что сразу бросалось в глаза, имели невероятную проч­ность.

 

Рафаэль даже вспомнил, как когда-то читал в исторических книжках, что предки часто при изго­товлении кирпичей замешивали глину не на воде, а на куриных желтках. Это придавало кирпичам крепость натуральных камней, а здания, возведен­ные сотни лет назад, и в двадцатом столетии пора­жали всех своей прочностью,

 

Рафаэль решил, что лучше не бросаться с голо­вой в омут, а действовать осторожно.

 

И вот протрубили фанфары. Над площадью раз­несся резкий крик черепашек.

 

Микеланджело ударил ловко и умело. Но пере­бить три средневековых кирпича ему просто не хватило силы. Два верхних раскололись, но ниж­ний остался целым.

 

Донателло, который так и не успел понять, что взял на себя непосильную задачу, полностью вложился в удар кулака. После этого он взвыл от боли, но ни один из кирпичей не шелохнулся. Рука же черепашки была выбита и очень сильно болела.

 

Кирпич Рафаэля разлетелся в разные стороны.

 

Зрители смотрели как завороженные.

 

Посрамленный Донателло убрал два кирпича со своей стопки.

 

Микеланджело снова повторил свою задачу.

 

Рафаэль, с усмешкой посмотрев на друзей, уста­новил себе два кирпича.

 

Снова протрубили фанфары,

 

После удара Донателло застонал и понял, что сегодня ему так и не удастся разбить ни одного кирпича.

 

Микеланджело снова разбил два кирпича, но тре­тий остался цел и невредим.

 

Рафаэль и на этот раз выполнил поставленную перед собой задачу: оба его кирпича валялись под ногами, разломанные пополам.

 

Когда снова протрубили фанфары, посрамлен­ный Донателло покинул арену, чтобы перевязать кровоточащую руку.

 

Остались только два соперника: Микеланджело и Рафаэль. У каждого из них лежало по три кир­пича. Снова раздался резкий крик, и три кирпича Ра­фаэля рухнули на землю, перебитые умелой рукой ниндзя.

 

Микеланджело на этот раз долго пытался сосре­доточиться, опуская и поднимая кулак на поверх­ность кирпичей. Наконец он воскликнул и ударил. На этот раз у него все получилось. Три его кирпича валялись раздробленными па мелкие кусочки. Но он почувствовал острую боль в руке она стала распухать прямо на глазах.

 

Рафаэль же чувствовал себя в полном порядке.

 

Пораженные зрители притихли. Они еще никогда в жизни не встречали таких существ, которые спо­собны были ломать кирпичи голыми руками. Ува­жение к черепашкам ниндзя росло с каждым от­крытием в них новых качеств. Даже посрамленные рыцари-зачинщики турнира забыли про свои обиды и с интересом наблюдали за поединком недавних соперников. Они даже не пытались скрыть своего восхищения таким мастерством.

 

Король Ричард поднялся с трона.

 

— Мы поражены вашим умением! — сказал он, обращаясь к Микеланджело и Рафаэлю.— Но мы должны выбрать победителя, одного из вас. Для этого необходимо провести еще одно состязание, чтобы определить сильнейшего. Я, выражая всеоб­щее желание, хотел бы увидеть настоящий руко­пашный бой между двумя такими талантливыми бойцами.

 

— Мы согласны! — ответил Рафаэль.— Но у нас будет одно желание: мы будем биться без оружия.

 

— Это будет кулачный бой? — поморщился ко­роль.

 

Подобные зрелища считались недостойными выс­шего сословия, и проводились обычно в среде простолюдинов.

 

Его поспешил успокоить Микеланджело:

 

— Это будет немного не то, что подразумевает Ваше Величество. Мы вам покажем боевое искус­ство без оружия. Мечом у каждого из нас будет правая, а щитом — левая рука.

 

Голос Микеланджело звучал громко и гордо, но на самом деле он совсем не был так уверен в своих силах. Он прекрасно понимал, что с такой распух­шей рукой ему вряд ли удастся дать достойный отпор Рафаэлю.

 

Черепашки достали из-за поясов мечи, нунчаки, кинжалы и положили их возле своих ног.

 

Король снова взмахнул рукой и прозвучали фан­фары.

 

Друзья немного присели, выставив вперед руки. Они напряглись всем телом и стали сосредоточенно наблюдать за движениями друг друга, медленно перемещаясь по арене.

 

Рафаэль с первых же секунд боя занял выжида­тельную тактику и, догадываясь о тяжелом состоя­нии руки своего друга, пытался еще больше измо­тать его.

 

Микеланджело стал нервничать и не выдержал первым. Он решительно ринулся вперед и с кри­ком «Кия» нанес удар правой ногой. Но Рафаэль умело поставил жесткий блок и со всей силы от­толкнул Микеланджело от себя. Но соперник успел вовремя сгруппироваться и, совершив сальто на­зад, приземлился на ноги.

 

Толпа восхищенно закричала. Да, это был на­стоящий бой! Это было настоящее каратэ, хотя никто из зрителей не знал этого слова.

 

Бой продолжался.

 

Рафаэль как и прежде не торопился наступать. Тогда Микеланджело, неожиданно присев на одно колено, провел удар по корпусу Рафаэля. Тот не успел вовремя среагировать, пропустил его и отле­тел на несколько шагов назад.

 

Удача Микеланджело вызвала одобрительные аплодисменты.

 

Но от боли в руке потемнело в глазах, Микеланд­жело понял, что не сможет повторить успех.

 

Рафаэль разгорячился и было видно, что он хо­чет восстановить свое первоначальное преиму­щество. На этот раз он действовал решительно и умело. Не давая противнику опомниться, он под­скочил вверх, сгруппировался и нанес удар правой ногой.

 

Микеланджело пытался поставить блок, но, так как правая рука плохо слушалась его, он не смог отразить мощный выпад. Микеланджело отступил на два шага и упал на спину.

 

Рафаэль на какое-то мгновение остался стоять возле своего поверженного товарища. Бурей апло­дисментов встретили его победу.

 

Рафаэль смахнул пот со лба и протянул руку другу, помогая ему подняться.

 

Обнявшись они подошли к помосту, на котором стоял трон, но в последнее мгновение Микеланд­жело освободился из объятий друга:

 

— Тебе предстоит выбирать королеву турнира! Не хочу тебе мешать.

 

И он, отойдя в сторону, присоединился к Дона­телло.

 

Под приветственные возгласы король Ричард спустился с помоста и протянул Рафаэлю венок победителя турнира, который тот принял, прекло­нив колено.

 

После этого Рафаэль обошел кругом арену. Со всех сторон его встречали приветственными возгла­сами. Он остановился напротив той трибуны, на ко­торой сидели по-праздничному одетые дамы. Но Рафаэль не собирался выбирать среди них самую достойную. Он уже прекрасно знал, кому вручит венок.

 

Рафаэль немного замешкался, пытаясь отыскать Марию. Когда они повстречались глазами, он под­нялся на помост и возложил венок королевы празд­ника ей на голову. После этого он галантно протя­нул девушке руку и помог ей спуститься вниз.

 

Они вдвоем сделали круг по арене. Люди махали руками, радостно приветствуя выбор Рафаэля — Мария пользовалась всеобщей любовью. Девушка грациозно шагала рядом с героем турнира, поддер­живаемая им за локоть.

 

<<<назад                                                                                                              читать дальше>>>